— Мы тоже поедем, правда? — неуверенно спросил Джерри.

— Конечно, — подтвердил Рокки.

— Ур-ра! — завопил Джерри. — Ур-ра-а-а-а! — И, не зная, куда выплеснуть нахлынувшую радость, запрыгал, как взбесившийся кенгуру. — Лос-Анджелес, Лос-Анджелес! — кричал он, бегая по коридору взад и вперед. Но вдруг остановился. — А где это?

— Это в Калифорнии, в Америке, — пояснил Рокки.

— Ух ты, в Америке! Вот это да! — Джерри окончательно разошелся. Он скатился по лестнице, проскакал пару кругов по вестибюлю, снова взлетел и долго носился так вверх-вниз, вопя: — Больше в школу не пойду! Больше в школу не пойду!

Джемма десять раз поблагодарила Молли и поспешила к себе в спальню — собирать вещи.

— Мы решили правильно, — сказала Молли. — Потому что, если мы поедем одни и с нами что-нибудь случится, им никогда уже не побывать на каникулах.

— А что с нами может случиться? — спросил Рокки, приподнимая бровь.

— Да то же самое, что с Дивиной! Откуда я знаю. Этот мистер Клетс — маньяк, рвущийся к власти. И великолепный гипнотизер. Черт возьми, Рокки, во что мы ввязались?

— В беду, — прозаическим тоном ответил Рокки.

— Еще в какую беду, — вздохнула Молли.

Глава восьмая

В последующие три дня Счастливый Приют бурлил от нетерпения. При известии о каникулах миссис Тринкелбери пришла в такой восторг, что на радостях зашвырнула фартук в камин. Ей не терпелось поехать в Лос-Анджелес, в Голливуд, кинематографическую столицу мира, где живут все обожаемые ею звезды. Она лелеяла надежду повстречать кого-нибудь из них.

Джерри очень тревожился за своих мышек и целыми днями мастерил для них дорожную клетку, а Джемма часами лежала на кровати и читала ксерокопии страниц из книги по гипнотизму, которые обычно прятала под подушкой.

— Как ты думаешь, Рокки, море там теплое? — расспрашивал Джерри, пока они обшаривали чердак в поисках чемоданов.

— Какое там — теплое! Оно горячее как кипяток. Мы же едем в Лос-Анджелес, Джерри. Это на побережье Тихого океана, на крайнем западе Америки. Там кругом пустыни. Дождей почти не бывает. В марте там жара в тридцать градусов. Жарче, чем в Брайерсвилле в разгар лета.

— А если пустыня, то как там люди живут? Что они пьют? Вряд ли там много народу, — комментировал Джерри, заглядывая в дыру за плинтусом. — Смотри-ка, тут мышка живет.

— В горах над городом построено множество плотин, — объяснил Рокки. — И сооружены большие водохранилища, откуда вода поступает в город. Нокман говорил, в Лос-Анджелесе живет восемь с половиной миллионов человек. Кстати, во всей Америке двести семьдесят миллионов.

— Интересно, а сколько в Америке мышей? — задумчиво спросил Джерри.

— Наверно, миллиарды. — Рокки вытащил из-за выцветшей красной коляски пыльный чемодан.

Спустившись вниз с чемоданом и тремя старыми портфелями, ребята обнаружили, что ни один из них не открывается. Мистеру Нокману пришлось изрядно повозиться с кодовыми замками и поковырять отверткой в замочных скважинах чемодана.

Нокман был не особенно рад возвращению в Америку. Там он провел почти всю жизнь и не хотел, чтобы ему напоминали о неблаговидном прошлом и совершенных там преступлениях. Он боялся, что его одолеет соблазн снова сделать что-нибудь нехорошее, но миссис Тринкелбери, руководившая его

перевоспитанием, сказала, что поездка пойдет ему на пользу. Поэтому Нокман старательно сколачивал дорожную клетку для своих двадцати попугайчиков.