— Меня?

Тамара печально вздохнула. Она ни капли не верила, что забавная старушка сможет помочь.

С чего бы? Гулять вышла уже после восьми, от дома не отошла ни на шаг, сама призналась — обычно собакой занимается муж. И все-таки… Если уж она, Тамара, все равно здесь сидит… глупо не поставить точку!

Тамара дрожащей рукой вытащила из конверта снимок и показала собеседнице.

— Вы случайно не знаете этого парня? Видели где, может быть?

Старушка явно хотела сказать «нет» и вдруг торопливо воскликнула:

— Погодь-погодь! Дай-ка мне в руки, приглядеться хочу…

Она внимательно рассмотрела фотографию, даже зачем-то перевернула ее и изучила с обратной стороны. Надпись, что ли, искала? Пожевала сухими тонкими губами и удовлетворенно пробормотала:

— Он, голубчик!

У Тамары от волнения мгновенно вспотели руки, и перехватило горло. Крыс, прекрасно чуявший настроение хозяйки, тихо заскулил. Тамара громко сглотнула и с трудом выдавила:

— Вы его знаете?

Старушка фыркнула.

— Ну, знатье мое не из серьезных!

— Вы его видели?!

Старушка важно кивнула. Крыс, встревоженный происходящим, не обратил ни малейшего внимания на смешную собачонку, подкатившуюся к ногам старушки. Малютка, видимо, окончательно замерзла, ее била крупная дрожь, она жалась к дутым сапожкам хозяйки и еле слышно повизгивала.

Тамара умоляюще выдохнула:

— Двадцать пятого октября? В шесть утра?

Старушка задумалась и принялась загибать пальцы, явно подсчитывая дни. Потом снова кивнула. Подхватила с земли Долли, ловко завернула в детскую байковую пеленку и сунула за пазуху.

— А кто он тебе? — с любопытством спросила она. И быстро добавила: — Сам не дал мне в милицию-то звякнуть, сказал — тряпки старые там, мол, черт с ними!

Тамара вскочила со скамейки и жалко забормотала:

— Бабушка, миленькая, помогите мне, ради Бога. Расскажите все-все!

— Да что все-то? — старушка расстроенно всплеснула руками. — Я ж почти ничегошеньки и не видела! И потом — кто он тебе?

Тамара помолчала, лихорадочно размышляя, что сказать, и решила придерживаться только что выбранного варианта. Тем более, старушка кое-то сама подсказала. Ляпнула о звонке в милицию, например, и о каких-то тряпках, не имеющих ценности. Это почти полностью укладывалось в нужную версию.

Тамара снова села. Жалобно шмыгнула носом и поведала старушке о своей трагедии, попутно удивлялась собственному гладкому вранью.

Все звучало до отвращения правдоподобно. Иначе бы старушка не смотрела на Тамару так сочувственно.

«Вот что значит кровное родство с Лелькой, — горестно засопела Тамара. — Кто бы мог подумать…»

Печальная история звучала так: у Тамары есть старший брат. Впрочем, разница между ними небольшая, а вот ответственности у братца много меньше, чем у нее, у Тамары. Мужик, что с него взять?

Легкомысленный Димыч — она так зовет брата — без всякого разрешения взял у Тамары дорожную сумку, а с ней случайно прихватил Тамарин паспорт и — главное! — водительские права. Они в боковом кармашке лежали, Тамара недавно из командировки вернулась.

Когда Тамара позвонила ему, Димыч клятвенно обещал вернуть документы на следующий день. Теперь же…

Тамара вполне искренне разрыдалась: время-то шло, а доллары до сих пор находились неизвестно где, как и курьер.

Девушка плакала взахлеб, и старушка заволновалась. Начала ее успокаивать, попутно выкладывая поразительные сведения. Тамара мысленно поаплодировала себе: она почти точно восстановила происшествие на Набережной.