Моя рука задела привязанный к жеребцу мешок, и на землю дождем посыпалось столовое серебро, громко звякая и блестя в ночи.

— Куда ты направлялась? Кто еще тебя захочет? Ты никогда не получишь предложения лучше, чем это. Ты хоть представляешь, сколько унижения я пережил, разбираясь с отказами жениться на тебе? Ты хоть знаешь, как тяжело мне было извиняться за тебя?

Я закричала. Закричала во всю мощь своих легких, надеясь разбудить всех спящих в округе, надеясь, что они увидят, что происходит. Может, кому-то будет не всё равно?

Отец крепче сжал мои волосы и дернул сильнее.

— Идем со мной, — сказал он и внимательно посмотрел на меня. По его щекам стекал дождь. — Будь умницей. Твой отец знает, как будет лучше для тебя.

Сжав зубы, я уставилась ему в глаза и прошептала:

— Я ненавижу тебя.

Он хлестко ударил меня по лицу. Перед глазами полыхнуло. Я покачнулась и рухнула в грязь. Отец все еще держал меня за волосы. Он тянул их так сильно, что, казалось, снимет сейчас с меня скальп. «Я зашла слишком далеко, — внезапно в ужасе осознала я. — Я его взбесила». Мир плавал в океане крови и дождя.

— Ты позор семьи, — прошипел отец в мое ухо, заполняя его своей ледяной яростью. — Этим утром ты уезжаешь. И если ты не сделаешь так, как я велю, то я тебя убью.

Что-то сломалось во мне. Мои губы изогнулись, изо рта вырвалось рычание.

На меня обрушились поток энергии, ослепляющий свет и порыв ветра.

Внезапно я отчетливо увидела стоящего неподвижно отца, его перекошенное лицо в миллиметре от своего. Всё вокруг освещалось настолько ярким лунным светом, что потеряло краски, став белым и черным. Капли воды застыли в воздухе. Миллион блестящих нитей протянулось от всего ко всему, связывая одно с другим.

Что-то сидящее глубоко внутри меня велело мне дернуть за эти нити. Мир вокруг застыл, а затем мой разум будто выбрался из тела наружу — застелился по земле и поднялся иллюзорными черными тенями. Их тела потрясывались и кривились, залитые кровью глаза пристально смотрели прямо на моего отца, широченные клыкастые рты практически разделяли лица надвое. Глаза отца потрясенно округлились и чуть ли не выскочили из орбит, когда фантомы пошатываясь направились к нему. Он выпустил мои волосы. Я упала на землю и как можно быстрее отползла подальше от него. Черные призрачные тени продолжали наступать. Я оказалась в самой их гуще, одновременно беспомощная и всесильная, наблюдающая за тем, как они проходят мимо меня.

«Я — Аделина Амутеру, — шептали тени отцу. — Я никому не принадлежу. В эту ночь, клянусь тебе, я восстану против всего, чему ты меня учил. Я стану такой силой, которой этот мир еще не видал. Я буду обладать такой властью, что больше никто не посмеет причинить мне боль», — высказывал мои пугающие мысли хор голосов, пропитанных ненавистью. Моей ненавистью.

Они всё ближе подбирались к нему. «Подождите! — хотелось крикнуть мне, несмотря на приятное возбуждение, охватившее мое тело. — Подождите, стойте!». Но тени не обращали на меня внимания. Отец закричал, отчаянно отбиваясь от их вытянутых костлявых пальцев, а затем повернулся и побежал. Слепо. Он врезался в грудь своего коня и рухнул спиной в грязь. Конь заржал, его глаза расширились так, что показались белки, поднялся на дыбы, несколько секунд бил мощными ногами в воздухе…

А потом опустил копыта. На грудь моего отца.

Его крик тут же оборвался. Тело конвульсивно дернулось.

В тот же миг призрачные тени исчезли, как будто их никогда и не было. С новой силой вдруг полил дождь, небеса прорезала вспышка молнии и грянул гром.

Конь перепрыгнул через изломанный труп отца, вскинул голову и понесся галопом в ночь.

По моим венам текли жар и лед, мышцы подрагивали. Я сидела в грязи, дрожащая, не в силах поверить в случившееся, в ужасе приклеившись взглядом к телу, лежащему в паре метров от меня.