|
Рот широкий и насмешливый, глаза смотрели на все с любопытством; будучи вполне мирским юношей, он, однако, в тринадцать лет решительно воспротивился, когда захотели сделать из него католика, а в пятнадцать уже сражался за истинную веру под началом Конде. Восемнадцатилетний Генрих и двадцатилетний Агриппа были давние товарищи, они сотни раз уже успели поспорить друг с другом, сотни раз мирились. Он ехал справа от Генриха. Слева вдруг раздался звучный и строгий голос, читавший стихи: О короли! Во власти ослепленья Всегда вы кровь готовы проливать, Чтоб ваши приумножились владенья Ценою этой страшной хоть на пядь. Состроив добродетельную мину, Торгуют судьи правдой и добром. Едва ли впрок пойдет наследство сыну, Коль вором был отец и подлецом. - Друг дю Барта, - заметил Генрих, - откуда у такого добродушного петушка, как ты, берутся столь ядовитые стихи? Да от тебя девушки бегать будут! - Я и не им читаю. Я читаю эти стихи тебе, милый принц. - И еще судьям. Смотри, дю Барта, не забудь про судей! Не то останутся тебе для обличения только твои злые короли! - Вы злы от слепоты, да и все мы, люди. Пора нам исправиться. Забыть о девушках - это мне пока не по силам, но от любовных стихов я совсем хочу отучиться. Буду впредь сочинять только духовные. - Что же, умирать собрался? - спросил молодой принц. - Я хочу когда-нибудь пасть в битве за тебя, Паварра, и за царствие божие. После этих слов Генрих смолк. Стихотворение "О ко - роли, во власти ослепленья" осталось у него в памяти, и он втайне решил, что никогда не будут из-за него люди лежать убитыми на поле боя, платя своей жизнью за расширение его королевства. - Дю Барта, - вдруг приказал он, - а ну-ка выпрямись в седле, как только можешь! - Верзила-дворянин повиновался, и принц посмотрел на него снизу вверх не только насмешливо, но и с восхищением. - Тебе там сверху еще не видно прелестной мадам Екатерины со всем ее непотребным домом? Ведь ее распрекрасные фрейлины ждут вас, не дождутся. - А тебя, скажешь, не ждут? - спросил Агриппа д'Обинье, многозначительно подмигнув. - Впрочем, нет, ты же теперь добродетельный жених. Но, насколько мы тебя знаем... - Тут все расхохотались. А Генрих громче всех. Сзади кто-то крикнул: - Будьте осторожны, господа! Любовные приключения с фрейлинами, как известно, уже многих наградили таким подарком, которого они не забудут до своей блаженной кончины. Молодые люди рассмеялись еще веселее. Но в это время какой-то человек протиснулся к принцу и поехал рядом с ним, оттеснив остальных. Всадник не обращал никакого внимания на то, что его возмущенные спутники были готовы тут же наброситься на него с кулаками. У этого юноши лицо было особенно выразительным, но оно казалось слишком маленьким, так давил на него огромный лоб. Глаза эти много читали, и их взгляд уже был скорбен, хотя господину Филиппу дю Плесси-Морнею шел всего двадцать четвертый год, а было ему суждено прожить семьдесят четыре. - Я только что слышал веление божие! - возвестил он, обращаясь к принцу. - Господь приказал мне обратиться с речью к Карлу Девятому, и пусть эта речь побудит его объявить свободу вероисповедания и подняться на защиту Нидерландов от Испании. - Лучше уступи свою речь господину адмиралу, - посоветовал Генрих. |
