Изменить размер шрифта - +
Я же был у него адъютантом.

— Я знаю.

— Я даже побаивался его, — маршал усмехнулся. — А вот Кир Загорский был мне хорошим другом, — старик вздохнул. — И не только, он был мне почти как старший брат. До сих я в ярости, как вспомню ту новость о его казни.

Его скрюченные артритом пальцы с трудом сжались в кулак. И даже мне стало не по себе от давно забытой злости. Но это было много лет назад, и за это я отомстил.

— Но сейчас у нас другие времена, — маршал смотрел на меня. — Мы на севере, и к нам идут враги. Они сильны, и тоже жаждут мести. А кровная месть совсем другое, не то что обычная. Вы все можете со мной не согласиться, но она погубит нас всех. Я видел такое много раз. Я закончил. Завтра в десять обсудим наши планы.

Он молча сел. Почти такой же древний старик, как покойный император. Но это точно мой союзник.

Я вернулся на своё место. Были ещё речи, но эти уже не такие важные. Больше никто не предлагал Яну, чтобы он передал им власть. Но очень много говорили о мести.

Несколько раз упомянули о преданности императрице и династии Громовых, а Катерина, всё ещё сидевшая очень ровно, благодарила их.

Ну и никто из генералов больше не пытался оспорить мои полномочия.

Наконец, торжественная часть закончилась, и можно спокойно поесть. Шум становился громче. Заиграла музыка, кто-то начал танцевать.

Ян о чём-то говорил с престарелым маршалом, генералы что-то обсуждали с Артуром, а мы с Катериной остались вдвоём.

— Спина устала, — тихо пожаловалась она. — Меня учили сидеть ровно, но как же это утомительно.

— Потанцуем? — предложил я, глядя на середину зала. — А то тебе нужна разминка.

— Танец? — Громова удивилась.

— Да. Я вообще-то хорошо танцую. В моё время у военных это было обязательно.

Я поднялся и протянул ей руку. Она взялась за неё, и мы вышли из-за стола.

— Все смотрят, — шепнула она.

— И пусть. Привыкай, на тебя теперь будут смотреть каждый день.

— Никогда не привыкну, — Громова засмеялась.

Мы встали в самом центре. Она довольно умело изобразила полупоклон.

— Тебя, значит, тоже учили, — сказал я и приблизился к ней.

Я положил руку ей на спину, она мне на плечо и уставилась своими серыми глазами.

— Конечно, — сказала Громова. — Я же родилась во дворце. Это потом уже папа меня увёз, после всего этого. Не сразу.

Понадобилось время, чтобы вспомнить все эти движения. Но танец поменялся мало, а мышечная память будто помнила всё. Мы кружились среди остальных.

— Ты хорошо держишься, — произнёс я. — Ведёшь себя так, как ожидают от правительницы.

— Я всё равно не верю, что это правда.

— Я временами тоже. Знаешь, — я вытянул и чуть приподнял руку, и Катерина сделала оборот под ней. — Когда закончился мятеж, меня упрятали в темницу. Тюрьма Вертекс.

— Надолго?

— Через неделю после мятежа. А свалил оттуда за день до того, как встретил тебя в порту.

— Но это же, — она остановилась и с беспокойством посмотрела на меня. — Это же очень долго!

— Слишком долго. Но я уже говорил, что это время забывается. У меня там был хороший друг, священник, но я его почти не помню. Ни лица, ни имени, вообще почти ничего. Жаль, ведь это благодаря ему я остался жив.

— Жаль его, — сказала она.

Ян тем временем оторвался от разговора с маршалом и куда-то пошёл.

— Правила говорят, что тебе надо будет потанцевать с хозяином, — продолжил я.

— Знаю, только он куда-то идёт, — она чуть приподнялась и посмотрела из-за моего плеча. — К Аните, может быть. Да, он приглашает её на танец.

Быстрый переход