Пусть и весила она немного, но этого хватило, чтобы я снова упал. Бокан налетел на нас, размахиваясь копьём.
Оно врезалось в щит, огромный, ростовый, с шипами, торчащими из него, красными и мерцающими. Катерина легко держала его левой рукой. Что-то из оружия прошлых Небожителей. В правой сначала появилась длинная алебарда. Потом гибкий меч-хлыст, и следом огромная булава, которая чуть не пробила пол.
Бокан отходил. Дальше нападал я. Цепи вернулись. Проломлю ему башку и всё, конец.
Ещё немного. Ещё…
Он напрягся и исчез.
А следом копьё пронзило мне бедро. Я потерял равновесие и взмахнул цепью. Он ушёл, вырывая копьё, и только после этого я почувствовал боль.
— Рома! — крикнула Катерина, выпуская оружие.
— Нет! Не останавливайся.
Поздно. Один удар ей по лицу. Бокан сбил её с ног и пнул в живот. А потом добрался до меня. Я пытался драться, но скорости уже не хватало. Нога немела, я почти не мог идти.
Но шёл. Достану и убью, кем бы ты ни был. Я вернулся после поражения, вернулся, когда все думали, что я умер десятки лет назад. Я вернулся и победил всех. И даже ты меня не остановишь.
Цепи врезались в стену и подтянули меня к нему. Барьера не было, я зарядил ему по зубам, но он выдержал. Ещё укол, в плечо, до кости. Цепь на левой руке пропала. Я ударил огнём из правой.
А он приложил меня потоком ветра. Я отлетел назад и проехал по полу, собирая мусор.
А вот теперь… вот теперь пришла настоящая боль. Цепей больше нет. Только револьвер на поясе. Достал его, но Бокан переместился ко мне и выпнул его у меня из рук, отбивая пальцы.
— Зря я тебя достал, — сказал он. — Но ничего. Мы оба с тобой достояние истории. Вот только ты останешься в прошлом, а я продолжу. Где он?
Он рванул мундир у меня на груди. Искал амулет. Не нашёл. На лице, на котором осталось полно ожогов от наших атак, явно читалась ненависть.
— Там была последняя душа, — продолжил Бокан. — Душа палача. Заберу её и всё. Вот тогда всё наладится. А то вас нельзя оставить одних на каких-то сто лет. В такое дерьмо превратили мир, который я строил половину тысячелетия. Это моя земля, ты понимаешь?
Он снова призвал копьё. Катерина кашляла, удар ей достался сильный. Я вернул цепь, хотя она едва появилась, я тратил на неё последние силы. Но даже если сдохну, этот бой ты запомнишь, мразь.
Он пнул меня и размахнулся копьём. Ударить не успел. В бункер влетело ещё несколько гвардейцев, со следами обморожения и ран. Сразу открыли огонь. Одна пуля чиркнула Бокану по плечу, другая стукнула в бедро. Он оскалил зубы и махнул рукой.
Проход обвалился прямо на гвардейцев. Дверь второго прохода закрылась сама, когда Небожитель посмотрел на неё. Тяжёлый затвор лязгнул, запираясь.
Вот теперь точно всё. Могила. И он из неё выйти не должен.
Я достал нож и всадил ему в ступню. Хорошо пошло, кончик аж чиркнул по полу.
Ответом мне был пинок под рёбра. Кажется, сломано. Но оно того стоило.
— Хорош, — сказал он, поскрипев зубами от боли. — В этот раз я не проиграю.
Я медленно привстал на колено.
— В любом случае, — продолжил Бокан, тяжело дыша. — Ты свою репутацию оправдал. Даже безнадёжную схватку ты…
Он замолчал, услышал шипение. Запертая дверь распахнулась.
— А не это ли ищешь?
В зале темно, и даже глаза Небожителя не помогали особо. Но в углу, рядом с открытой дверью, которая совсем недавно была заперта, стоял силуэт. На стальной двери осталась дыра с красными от жара краями.
Силуэт сжимал светящийся амулет в левой руке. Лицо освещалось плохо, видно только чёрную глазную повязку.
— Пришёл сразу, как передали, — сказал Ян слабым голосом. — Двигался сюда на полной скорости. Чуял, где всё это происходит, всю эту метель. |