Громадную скалу, на которой стояли Маурин и Гарви, с края пересекала расщелина. Она была шириной не более, чем в ярд, но так глубока, что Гарви не мог разглядеть ее дна. Вершина скалы круто скашивалась к расщелине — так что у Гарви не возникло даже мысли приблизиться к этой расщелине.

Маурин прогулочным шагом подошла к расщелине и, не раздумывая перешагнула через нее. Она стояла на узкой, не более двух футов шириной полоске камня и впереди нее была трехсот футовая пропасть, а за спиной — неизведанная глубина расщелины. Вид у Маурин был радостный. Она обернулась.

И увидела жалкую фигуру Гарви Рэнделла. Он застыл, пытаясь шагнуть вперед и не в силах этого сделать. Во взгляде Маурин мелькнуло изумление, тут же сменившееся пониманием. Она шагнула обратно через расщелину.

— Извините. Вы боитесь высоты?

— Немного, — признался Гарви.

— А никогда не испытывала этой боязни… О чем вы сейчас думаете?

— Как мне выбраться отсюда, если что нибудь случиться. Если б я смог заставить себя перебраться через эту расщелину хоть ползком…

— Я осуждаю свое поведение, — сказала Маурин. — Я нехорошо поступила. Но, как бы там ни было, давайте я покажу вам наше ранчо. Отсюда вы можете увидеть его почти полностью.

Позднее Гарви не мог вспомнить, о чем они беседовали. Так, болтовня по пустякам, но время пролетело быстро и все было на славу. Более приятной беседы и не упомнишь.

— Пора возвращаться домой, — наконец сказала Маурин.

— Пора. Может быть, здесь есть дорога легче, чем та, по которой мы взбирались сюда?

— Не знаю. Но можем поискать, — и она направилась налево, огибая утес.

Маурин и Гарви пробирались сквозь кустарник, шли вдоль узких козьих троп. Повсюду виднелись кучки козьего и овечьего помета. И оленьего тоже, решил Гарви, хотя точно он знать не мог. Почва была слишком твердой, и следов не оставалось.

— Похоже, что до нас здесь человек не появлялся, — сказал Гарви. Но сказал он это слишком тихо, и Маурин не расслышала. Они шли по дну узкого оврага. Даже не оврага, а расщелины в крутом склоне холма. Ранчо было не видно.

Позади раздался какой‑то звук. Гарви испуганно обернулся. По склону спускалась лошадь.

Не просто лошадь. На ней сидела всадница — маленькая белокурая девочка, ребенок не старше двенадцати лет. Она ехала без седла, и казалась частью огромной лошади, они — девочка и лошадь — сливались, будто это был вышедший из сказочного мира кентавр.

— Привет, — крикнула девочка.

— Привет, — сказала Маурин. — Гарви, это Алис Кокс. Коксы управляют нашим ранчо. Алис, что ты здесь делаешь?

— Смотрю, как вы идете, — голос у девочки был высокий, тонкий, но богатый интонациями, не визгливый.

Маурин догнала Гарви и подмигнула. Он кивнул, предоставляя ей действовать по ее усмотрению.

— А мы думали, что мы здесь бесстрашные первооткрыватели, — сказала Маурин.

«Да уж. Я и сам себя доставил сюда с трудом, не говоря уже о том, чтобы тащить эту чертовски большую лошадь, — подумал Гарви. Он смотрел вперед. Склон очень крут и совершенно невозможно, чтобы лошадь могла спуститься здесь. Он обернулся, намереваясь высказать эту мысль.

Алис уже слезла наземь и преспокойно вела лошадь вниз. Копыта соскальзывали, царапая грунт, и Алис показывала лошади, куда ей следует сделать очередной шаг. Похоже, что между девочкой и лошадью царило полное взаимопонимание.

— Скоро придет сенатор? — спросила Алис.

— Скоро. Завтра утром, — ответила Маурин.

— Мне бы очень хотелось поговорить с ним, — заявила Алис.