Изменить размер шрифта - +
Но сделка с дьяволом? Здесь я ничего оценить не могу. Я не знаю, бессмертна ли моя душа. Если нет — сделка выгодна. Если да, — Тентуччи покачал головой, — убыточность очевидна. Ну, а так как залога бессмертия нет, однако дьявол, предлагающий такую сделку, существо в некотором роде всё-таки потустороннее, и расчёт будет произведён там — в бессмертии, то я отказываюсь от сделки, полагая её излишне рискованной, — тон Тентуччи был твёрже металла.

Джустиниани чуть приподнял бровь.

— Мне казалось, — пробормотал он, — что только истинная вера в Господа и ощущение Его в сердце может быть подлинной защитой от козней дьявола. Так, по крайней мере, утверждают святые отцы. — Винченцо усмехнулся, — но отказ от сделки по соображениям излишне высокой степени риска, — такое мне и в голову не приходило.

Тентуччи смотрел на Джустиниани взглядом напряжённым и внимательным.

— У каждого свои резоны. Так, а вы… что вы-то хотели бы от дьявола?

Джустиниани тяжело вздохнул. На лбу его, возле переносицы, проступила резкая морщина.

— Ничего. Но у меня странное впечатление, что ему что-то надо от меня. Во всяком случае, полученные от вас деньги были не единственным моим наследством, Карло, — и Джустиниани коротко рассказал Тентуччи о последних минутах жизни дяди, о вопросах Массерано на кладбище, о спиритическом сеансе у Поланти, о видении и беседе с Нардолини и Марио ди Чиньоло. — Все они уверены, что я унаследовал дьявольские дарования дяди Гвидо.

Тентуччи выслушал внимательно, ни разу не перебив и ни о чём не переспросив. Наконец, после короткого молчания, заметил:

— Расскажи мне кто другой такую историю, — просто не поверил бы, но вы не из шутников, к тому же я знаком с мессиром Нардолини и донной Поланти. Да и дядюшку вашего знал не понаслышке, — он задумчиво покачал головой, потом спохватился, — но как же это? Ведь, насколько я знаю, при любой сделке необходимо согласие обеих сторон, иначе сделка недействительна.

— Я тоже так подумал, но беседа с духовником выявила ошибочность такой позиции. У дьявола свои правила. Моего согласия на принятие сатанинских талантов не требуется. Мой духовник, отец Джулио, сказал, что мне откроется мир бесов, я буду знать то, чего никогда не изучал, сны мои будут вещими. А вот дальше… Дальше я могу стать колдуном, буду обязан, как и дядя, передать свой дар в последний час своему наследнику, и попаду в Геенну.

— Нерадостно.

— Весёлого мало, — покладисто согласился Винченцо, — но, так как я божественно свободен в деяниях, я могу избавиться от дара, передав его другому, или… бороться с дьяволом. А так как я всего лишь человек, то — взвесьте мои шансы и подсчитайте степень моего риска, Карло. При этом, заметьте, вопреки этим высочайшим рискам, желающие получить этот чёртов дар, судя по всему, найдутся мгновенно. Я могу передать его любому подлецу, вроде содомита Рокальмуто или подонка Нардолини. Возьмут. И судя по тайным желаниям Нардолини, одним убийством там дело не ограничится.

Банкир молчал. Джустиниани же методично продолжал.

— Видимо, я могу так же бесчестно, как дядюшка, передать дар сатаны первому встречному. Можно представить, чем это закончится для бедняги. В итоге, либо я отдаю его, либо служу бесам, как колдун, либо становлюсь бесноватым. Взвесьте мои шансы, Карло, просчитайте мои риски.

— Как банкир, я бы это выбросил, не задумываясь ни минуты, даже в убыток себе. Но что толку в подсчётах? Для вас первые два варианта невозможны.

— Невозможны? — спросил Джустиниани, заметив, что Тентуччи особо выделил последние слова.

Банкир кивнул.

— Есть принцип честности сделки.

Быстрый переход