|
Выглядывая из-за ноги отца и потирая кулачком ясные голубоватые глазенки, ребенок несколько секунд рассматривал незнакомого военного и вдруг улыбнулся. -- Как тебя зовут? -- ласково и весело спросил Алехин. -- Палтизан! -- бойко ответил малыш. Васюков, улыбаясь, переступил в сторону. И только тут Алехин заметил, что у мальчика нет левой руки: из короткого рукава рубашонки выглядывала необычно маленькая багровая культя. Алехин был несентиментален и за войну перевидел всякое. И все же ему сделалось не по себе при виде этого крошечного калеки, с такой подкупающей улыбкой смотревшего ему в глаза. И, не удержавшись, он проговорил: -- Как же это, а? -- В отряде был. В Налибоках зажали нас -- осколком мины задело, -- вздохнул Васюков. -- Ну, умываться! -- велел он сынишке. Мальчуган проворно шмыгнул за перегородку. -- А жена где? -- поинтересовался Алехин. -- Ушла. -- Переставив костыли, Васюков повернулся спиной к Алехину и шагнул за перегородку. -- В город сбежала. С фершалом... Опираясь на костыль и наклонясь, он лил воду из кружки, а малыш, стоя над оббитым эмалированным тазиком, старательно и торопясь тер чумазую мордаху ладошкой. Алехин в душе выругал себя -- о жене спрашивать не следовало. Ответив, Васюков замолчал, замкнулся, и лицо у него стало угрюмое. Умывшись, мальчик поспешно утерся тем самым полотенцем, каким отец вытирал скамью для Алехина, и проворно натянул маленькие, запачканные зеленью трусики. Его отец тем временем молча и не глядя на Алехина отрезал краюшку хлеба, сунул ее в цепкую ручонку сына и, сняв со стены автомат, повесил себе на грудь. Алехин вышел первым и уже ступал по росистой траве, когда, услышав сзади сдавленный стон, стремительно обернулся. Васюков, стиснув зубы и закрыв глаза, стоял, прислонясь к косяку двери. Бисеринки пота проступили на его нездорово-бледном лице. Ребенок, справлявший у самого порога малую нужду, замер и, задрав головку, испуганно, не по-детски озабоченными глазами смотрел на отца. -- Что с вами? -- бросился к Васюкову Алехин. -- Ничего... -- приоткрыв глаза, прошептал Васюков. -- Рана... открылась... Уж третий день... Должно, кость наружу выходит... Мозжит, мочи нет. А тут задел костылем -- аж в глазах потемнело... -- Вам необходимо в госпиталь! -- с решимостью заявил Алехин, соображая, как это лучше устроить. -- Насчет машины я позабочусь, вас сегодня же отвезут в Лиду! -- Нет, нельзя, -- покачал головой Васюков и, зажав костыль под мышкой, поправил автомат. -- Вы что, за ребенка боитесь -- оставить не с кем? -- Нет... А в госпиталь не могу! -- Морщась от боли, Васюков переставил костыли и двинулся, выбрасывая вперед ногу и подпрыгивая на каждом шагу. |
