|
Оказывается, он совершенно лишен свободы воли, и в тот момент, когда мир уже начал меняться – произошел погром в Токийском заливе, у Порт-Артура был утоплен японский флот – его личная жизнь, как человека по имени Николай Романов, продолжалась в той же колее. Во всем, что не касалось событий на тихоокеанском фронте, записи за март месяц в обоих источниках полностью копировали друг друга, совпадало даже количество убитых ворон, бродячих кошек и собак. На Николая этот факт уже сам по себе произвел гнетущее впечатление. Неужто он не проживает свою жизнь, а всего лишь играет ее, как посредственный артист в провинциальном театре, полагаясь исключительно на подсказки суфлера? Никакой свободы воли, никакой импровизации, никакого права выбора… Будь ты император всероссийский, будь ты нищий на паперти, результат будет один – тлен и всеобще разрушение.
Еще немного порефлексировав по этому поводу, Николай отметил, что тридцатого марта из Порт-Артура должно прийти известие о гибели броненосца «Петропавловск» и смерти находившегося на нем адмирала Макарова. Если такого известия не будет в ближайшие несколько часов, то это значит, что ход истории изменился необратимо и пришельцы из будущего действительно смогут исполнить все, что будут ему обещать. А обещать ему будут, ведь и Иисусу во время искушения в пустыне дьявол обещал все царствия земные, а он, Самодержец Всероссийский, ничем не хуже Иисуса – как-никак Хозяин Земли Русской, владелец самого большого и самого могучего государства в мире, которое так любимо Богом, что ему нипочем никакие невзгоды… Подумав об этом, Николай тут же устыдился своей гордыни и еще минут пятнадцать молился, выпрашивая у Всевышнего прощения за свой грех. Не для себя, но для жены и дочерей, на которых тоже падает то проклятие, которое он порождает своими действиями. Как там сказал господин Иванов: «от Ходынского поля до какой-то Ганиной ямы». Любые решения, какие бы он ни принимал, ведут только к ухудшению положения. И даже война, которая должна была стать легкой и победоносной, потому что противник был неизмеримо слабее, началась с потерь и поражений, отдавших явное преимущество японцам. А тут еще эти англичане, которые, не желая усиления России, представили Японии для этой войны все необходимое и являлись душой и главным мотором этого нападения. Передохнув и переведя дух, император всероссийский снова погрузился в чтение своих изданных в будущем дневников, ибо уже безоговорочно поверил в их аутентичность. Впереди была терра инкогнита, записи за то время, которое еще не наступило. Это были такие ощущения, как будто он купальщик, дошедший до конца мостков и после этого, затаив дух, бросившийся в холодную воду. Но чем дальше император читал свои дневники, быстро перейдя от первого тома ко второму*, тем тяжелее становилось у него на душе. Поражение в войне следовало за поражением, рождение Наследника и страшное известие о его неизлечимой болезни. Дочитав до Кровавого Воскресенья, император спустился к обеду, где производил на любимую Аликс впечатление ожившего покойника, механически, не обращая внимания на вкус, поглощающего пищу, и почти не участвующего в застольном разговоре. На встревоженные расспросы императрицы Николай отделался ничего не значащими ответами, быстро доел десерт, раскланялся, чтобы почти бегом вернуться в свой кабинет к тем проклятым книгам. Примечание авторов: * 1-й том Дневников Николая II охватывает период от коронации в 1894 году до 1904 года включительно, а 2-й том в двух частях – от 1905-го года, до самой смерти. Ему хотелось и спалить эти книги в камине, чтобы никогда не знать того, что там написано, ибо непозволительно смертным ведать о своем будущем. И в то же время Николай страстно жаждал прочесть все до конца, чтобы в точности знать, куда ведут те рельсы, по которым он, как трамвай, катится в будущее, от остановки до остановки. На выяснение этого ушли остаток дня и следующая ночь. |
