Поражало в моем рассказчике то, что совершенно невозможно было определить его возраст. Сначала я решил, что передо мной сидит старец, но вскоре убедился, что сильно ошибался, ибо он внезапно показался мне очень молодым. Но и здесь я ошибся.

Когда он закончил свою историю, мы оба какое-то время молчали. Потом этот загадочный человек дополнил рассказ еще одной фразой, которую я не имею права утаивать от читателей:

«Я изложил вам все так, словно это уже произошло. Но я мог бы рассказать и так, будто все только должно случиться. Для меня здесь нет большой разницы».

Потом он непонятным образом исчез и больше мне никогда не являлся. У меня к нему не меньше вопросов, чем у моего любознательного читателя ко мне. Но у кого теперь спросить? Так что оставим жизни — нашей и детей наших — ответить на них и многое другое.