У входа их встретила женщина средних лет, с нахальным, измятым лицом, в безвкусном, чересчур богатом, для того чтобы быть в нем дома, наряде и со множеством драгоценностей. Сразу была видна куртизанка, на склоне лет не брезгующая никакими темными делами.

Наивная Элиза видела в ней только человека, оказавшего благодеяние дорогим для нее людям, и сейчас же принялась горячо ее благодарить.

— Вы баронесса Берген? — спросила она.

— Да, мадемуазель. А вы мадемуазель Дэрош? Очень рада познакомиться.

И она протянула девушке руку, пристально в нее вглядываясь.

— О, мадам, как я вам благодарна за ваши заботы о дорогом мальчике и о моем друге Жако.

Женщина, выдававшая себя за баронессу Берген и известная более по прозвищу Нюнюш, ловко разыграла роль скромной добродетели, не желающей принимать похвалы за свои добрые дела.

Обменявшись с Элизой еще несколькими любезностями, она повела ее длинным коридором и, пройдя через целую анфиладу комнат, ввела в небольшую роскошно меблированную гостиную.

— Посидите здесь. Я хочу предупредить господина Жако, что вы приехали. Ему нужно приготовиться, чтобы вас принять.

Элиза села в кресло и с нетерпением стала ждать возвращения баронессы Берген.

Прошло пять, десять минут. Наконец четверть часа. Хозяйка не появлялась.

Элиза стала беспокоиться.

— Уж не случилось ли чего с кем-нибудь из них? — думала она, беспрестанно взглядывая на часы.

Прошло еще четверть часа, двадцать минут.

Никого нет.

Становилось страшно.

После некоторого колебания Элиза решила выйти из гостиной и узнать, что случилось.

Она толкнула дверь, в которую перед тем входила, и пришла в ужас: тяжелая дверь оказалась запертой.

Всем телом навалилась она на нее, но ее усилия не привели ни к чему; дверь не поддавалась.

Элиза начала догадываться, что она жертва обмана. На лбу у нее выступил холодный пот.

«Что мне делать? — думала она. — Закричать? Все равно здесь никто не придет ко мне на помощь. Выброситься из окна? Окна выходят во двор… Да и за мной, разумеется, наблюдают».

Она бессильно опустилась на стул, ломая голову, кто мог устроить такую западню? Впрочем, ее все-таки не покидала надежда, что дверь заперлась случайно и что хозяйку просто что-нибудь задержало у больных.

Прошло еще около получаса.

Элиза безуспешно искала выхода из создавшегося положения и томилась неизвестностью.

Но вот щелкнул замок.

Дверь распахнулась.

Элиза вскочила со стула и замерла, увидев графа Шамбержо.

Теперь, в эту минуту, он совсем не был похож на изящного штаб-офицера, исполненного чувства собственного достоинства, каким Элиза привыкла видеть его в гостиной. Он обнаружил свое истинное лицо, был без маски. В нем не было и тени благородства. В глазах блестел злой насмешливый огонек. Вся фигура выражала нескрываемое торжество.

Элиза заметила это и в первую минуту растерялась, но быстро пришла в себя.

— Здравствуйте, мадемуазель Дэрош, — сказал полковник. — Вы, разумеется, не ожидали меня здесь встретить?

— Я ожидала всего дурного. Значит, господин Шамбержо, меня заманили сюда по вашему наущению? Вы виновник этой западни?

— Как же быть, мадемуазель? Ваш отец уж очень упрям. Я узнал из верных источников, что он ни в коем случае не желает выдать вас за меня замуж, а между тем мне во что бы то ни стало необходимо жениться на вас.

Элиза поняла суть гнусного замысла Шамбержо и замерла от ужаса при мысли о том, что ее ожидает. Однако она собрала все свои силы и ответила:

— Вы плохо меня знаете. Со мной будет нелегко справиться.

— Время сделает свое.