|
И когда птичка-интуиция панически заверещала, предчувствуя, что через мгновение пилот нажмет на гашетку и свинцовый ураган размечет мое драгоценное тело по окрестностям, я увидел, как спереди буквально из земли вырос Лёвка. Мне казалось, что парень уже давно спрыгнул на пандус, и его появление стало полной неожиданностью. Лёвка стоял лицом к приближающемуся вертолету: мне пришлось резко сменить траекторию, чтобы не врезаться в него на полном ходу. Протекторы ботинок не справились с маневром, и ноги скользнули по диагонали, отправляя меня в неконтролируемое падение. Глубокая лужа спасла органы и кости от повреждений, но я захлебнулся в вонючей воде и на какое-то время упустил нить событий. Мир поплыл. Ну и пусть себе! Пущай хоть плывет дикий мир, хоть ныряет — главное, я жив остался! Через долю секунды громыхнуло, и условную линию, по которой я бежал, взрыхлила очередь. Лёвка за миг до выстрела ушел в сторону, пропустив мимо себя смертельный шквал, и вздернул все мои девяносто кило под мышки, словно старина Минор весил не больше, чем бутафорский болванчик из сценического реквизита. От чудовищного рывка из меня махом вылетела та вода, которую я успел хватануть, а заодно с ней едва не вывалились в лужу потроха. — Ух-хс… опть… В ушах звенело, вымокший насквозь комбез облепил кожу мерзким коконом — зря только «жарки» разряжали! Я понимал, что оставаться на месте равносильно гибели, поэтому, как только почувствовал, что вновь стою на ногах, дернул с места в карьер, несмотря на дезориентацию и жестокий приступ тошноты. Правая рука мертвой хваткой сжимала автомат, который я умудрился в падении вскинуть над головой и не замочить. Инстинкты сталкера сработали. Сам пропадай, а ствол выручай — а то обидно будет, если выберешься из передряги, а стрелять окажется не из чего. Еле разбирая дорогу, я несся к спасительному каскаду пандуса. Ни в коем случае не останавливаться. Сдохну. А «сдохнуть» — это не пункт моего режима дня как ни крути. Позади сквозь рев турбин прорезался новый звук. Кы-др-р-р-рт. Кы-др-р-р-рт. Я даже не сразу узнал в густом стрекотании зловещий голос «Узи». Видно, Лёвка поливал кабину пилота длинными очередями в надежде если не пробить стекло, то хотя бы пустить сетку трещин, чтоб испортить обзор. Железные листы первого яруса перевалочного пандуса лежали в углублении двумя метрами ниже уровня почвы, и я с разбега не рассчитал силу прыжка. Падение получилось довольно жестким, даже амортизирующий кувырок не полностью погасил силу удара. Спину о шершавый пол я себе отшиб знатно… Плевать. Не время ныть. Я отрешился от боли, подобрал «калаш» и поднялся на ноги. Обернулся, чтоб оценить ситуацию. В лицо хлестнул ветер, брызги, и нос вертолета показался над кромкой земли, удерживаемой железобетонной конструкцией от обрушения. Штурмовая машина зависла низко, на высоте второго-третьего этажа. С такого ракурса пилоту нас обстреливать неудобно. Чтобы открыть прицельный огонь, ему придется уйти в сторону и поменять угол атаки. Это позволит выиграть драгоценные секунды. Где же Лёвка?… Размытая тень пронеслась над головой, и не успел я отследить траекторию движения, как зверской подсечкой меня сшибли наземь. Приложившись затылком о пандус, я в течение секунды любовался веселыми радужными пятнами, а потом сдавленно гукнул: тень обрушилась сверху и ударом локтя в солнечное сплетение напрочь сбила дыхание. |
