|
Я притащил радиометр, оставил в окошке кварцевую пластинку и замерил. Мягкого фона не было. И тогда стало ясно — корабль не радиоактивен. Радиация наведенная, как галлюцинация. Мы видим ее на приборах, где скомпенсирован ход с жесткостью. — Все, — решил Дрой. Он ткнул пальцем в грудь поочередно Лёвке и Зеленому. — Если вы быстро не перескажете суть идеи в одном предложении, покалечу обоих. — Сам корабль — не источник вторичного излучения, — сказал Зеленый. — На нем есть родник аномальной энергии. Эта червоточина и создает иллюзию сильной радиоактивности. — Уже два предложения, — нахмурился Дрой, но пыл поубавил. — Кроме болтов и железяк, на чем-нибудь проверял? — спросил Гост у Лёвки. — На растениях, потом на себе, — ответил тот. — Все чисто. Странно, что никто не догадался раньше. — Ничего странного, — пробурчал Дрой. — Кому сдалась эта ржавая кочерга. — Еще раз повторяю: она не ржавая. Баркас на ходу, более того, в баках полно солярки. Видимо, самый простой расклад никому не приходил на ум. — Если верить следам от покрышек — кому-то все ж пришел, — нахмурился я, возвращаясь мыслями от занятной теории к практике и быту. — Зато теперь я понимаю, почему ты упорно повторял, что вдвоем мы не справимся. Все обернулись и уставились на меня. Я пожал плечами, констатируя: — Попробуй эту дуру в два хребта на воду столкнуть. Кишочки через попку выпадут. — Выключайте детекторы, чтобы трескотня счетчика на нервы не действовала, и айдате сооружать настил, — сказал Лёвка. — Мостки, пожалуй, сгодятся. — Даже если предположить, что радиация наведенная и на баркасе можно без вреда для здоровья плавать, — не сдавался Дрой, — откуда в баках горючка? Добрые зомби залили? — Если крышки плотно подогнаны и накрепко закрыты — солярка в баке может хоть полвека храниться, и ничего с ней не станется, — отмахнулся я. — Меня другое занимает: радужные пятна на воде неспроста. — Либо незнакомец, приходивший до нас, просто проверял топливо и неосторожно капнул в реку, либо он перед уходом пробил бак, чтобы осложнить нам жизнь, — развел руками Лёвка. — Пойду и проверю, а вы можете начинать отколупывать от мостков доски. — Не оборзел ли — волынить? — Не оборзел. Пока вы телитесь, успею обернуться. Лёвка бросил мне саперку и пошел по каменистой кромке мыса к дремлющей «Федерации». Шагал он уверенно, как человек, который ни на йоту не сомневается в своей правоте. И в надцатый раз я вынужден был признать: самим бы нам потребовалась четверть часа, чтобы взвесить все «за» и «против», прежде чем подойти к объекту. Сила привычки, ничего не попишешь. И пусть. Пусть в нас сидит косность «олдскульных сталкерюг», мешающая подчас принимать ответственные решения, но именно она неоднократно спасала нам жизнь. За то и ценим. Я закинул «калаш» за спину и крутанул саперку в ладони. |
