– Дай мне точный адрес.

– Думаешь, мы только тебя и ждали? Команда Переса уже в пути и скоро будет на месте. Это их работа, не твоя. Приходи лучше сюда, у меня на столе – начало списка гуманитарных организаций, представители которых были в Каире в девяносто четвертом году, когда там убили девочек.

– Это может подождать.

Шарко повесил трубку. Люси бродила по комнате, покусывая палец.

– Ну и что скажешь, Энебель?

– Лакомб погиб во время пожара через год после того, как сделал фильм. В течение года, предшествовавшего его смерти, анонимный даритель прислал копию фильма в канадскую Синематеку. А если Лакомб почувствовал, что его жизни что‑то угрожает? И сделал несколько копий фильма, и разослал эти копии в разные архивы, с одной стороны, чтобы замести следы, а с другой – чтобы это распространялось, как вирус… Мы же видели, с какой скоростью бобина перемещалась из рук в руки, из коллекции в коллекцию.

Шарко кивнул, девчонка явно не бездарна.

– Лакомб на свой лад уберег сотворенное им сокровище. Запустил его путешествовать по свету, дав ему возможность существовать, а стало быть, в один прекрасный день оказаться расшифрованным и понятым. Да, вполне вероятно.

Люси кивнула. Мало‑помалу кусочки пазла становились на свои места, пусть даже пока не разгадать картины в целом. Шарко быстро набрал номер на мобильнике.

– Кому вы звоните?

– Бывшим коллегам по дому тридцать шесть, хочу получить адрес Абана. Не задерживайся в ванной. Через десять минут я доставлю тебя к станции скоростного метро, поедешь домой.

Люси расправила измятую майку.

– Нет, не думаю. Лучше поеду с вами.

38

Аньер‑сюр‑Сен… Чистенький городок, симпатичный центр, славные магазинчики… Вокруг и выше – куда менее радостно: вместо зелени – бетон, в небе – стальные птицы, взлетевшие с аэродрома Руасси, бесконечные ряды мышино‑серых домов, закрывающие горизонт. Парижский пригород во всей красе. И посередине – река…

Шарко и Люси вышли из метро на станции «Габриэль‑Пери» и, торопясь, двинулись к западу. Хаким Абан, брат одного из пяти убитых под Граваншоном, не имел судимостей и работал ночным сторожем в большом супермаркете. Этот, по‑видимому, вполне нормальный парень, жил на четвертом этаже мрачного, малопривлекательного дома. Подростки, валявшиеся на клочке поросшей травой земли у подножия башни, отметили появление Люси свистом, впрочем вполне беззлобным.

Черты лица человека, открывшего им дверь, были резкими, заостренными, такие часто встречаются у жителей Средиземноморья. Лицо словно высеченное из камня, а тело – крепкое, мускулистое. Судя по всему – любитель тяжелой атлетики и культуризма. Шарко заговорил первым:

– Хаким Абан?

– А вы кто такой?

К великому удовольствию Шарко, парни из судебной полиции здесь еще не побывали. Он мысленно похвалил себя за скорость и достал служебное удостоверение. Абан был в шортах и белой футболке с надписью: «Зеленый след в Фонтене».

– Мне надо задать вам несколько вопросов о вашем брате Мухаммеде.

Араб не сдвинулся с места, так и стоял, загораживая собой вход в квартиру.

– Что он еще натворил?

– Он умер.

Хаким Абан пошатнулся, потом сжал кулаки и изо всей силы ударил ими о притолоку.

– Отчего?

Шарко не стал входить в детали:

– Похоже, от пули. Его тело нашли зарытым в землю в промышленной зоне департамента Сен‑Маритим. Можно теперь войти?

Хозяин квартиры чуть сдвинулся, пропуская незваных гостей в прихожую.

– Сен‑Маритим… Как его туда занесло?

Ни слезинки, но видно было, что новость потрясла Хакима – на мгновение ноги отказали, и он вынужден был присесть на кушетку у стены.