Приезжие согласились.

– А часто вы встречались?

– Думаю, всего раза два‑три в году, но мы постоянно перекидывались мейлами, перезванивались. Клод внимательно следил за моими работами, касающимися мозга, а я, общаясь с ним, старался побольше узнать о кино, и многое узнал.

Они остановились перед застекленной стеной в конце коридора. За стеклом, посреди белой комнаты, был виден огромный лежащий цилиндр, а перед цилиндром – довольно высокая движущаяся по рельсам кушетка с подголовником в виде полукольца.

– Этот сканер – самый совершенный из аппаратов своего класса. Магнитно‑резонансный томограф. Сверхпроводящий соленоид с полем в три тесла, возможность получать изображения срезов мозга каждые полсекунды, мощная система статистического анализа… Вы не страдаете клаустрофобией, майор?

– Нет, а что?

– В таком случае, если не возражаете, сканировать мы будем вас.

Лицо Кашмарека омрачилось.

– Мы приехали сюда ради фильма – по телефону вы вроде сказали, будто что‑то удалось открыть…

– Так и есть. Но лучше всего объяснять показывая. Почему же не воспользоваться тем, что томограф сегодня вечером не занят? И знаете, ведь вряд ли вам каждый день предлагают сделать томограмму в машине, которая стоит несколько миллионов евро!

Этот человек, казалось, помешан на науке и просто жаждет поиграть в свои игрушки. Сделать Кашмарека подопытным кроликом, возможно добавив в свою копилку какие‑то данные, до которых так охочи исследователи. Люси улыбнулась шефу и похлопала его по плечу:

– Он прав. Ничего тут нет особенного – ну, просветят вас насквозь.

Майор что‑то проворчал, но ему пришлось согласиться: раз надо – значит, надо. А Беккер – вместо дальнейших объяснений – спросил:

– Вы уже видели этот пресловутый фильм?

– Нет, пока еще не было времени, мы только что скачали его в наши компьютеры. Но моя коллега по дороге сюда рассказала мне содержание.

– Отлично. Вот вам и случай посмотреть кино. Только – внутри сканера. Вас ждет мой ассистент. Да, скажите, на вас нет ничего металлического? Зубные протезы там, пирсинг?

– Ну… есть…

Он – весь в колебаниях – посмотрел на Люси.

– Есть на пупке.

Люси зажала себе рот – не дай бог расхохотаться! – и повернулась к аппаратуре, делая вид, что рассматривает ее, между тем как ученый невозмутимо продолжал:

– Придется снять. Вас положат на этот стол и дадут очки, которые на самом деле представляют собой два пикселизированных экрана. Во время показа фильма аппаратура будет регистрировать активность вашего мозга. Пожалуйста…

Кашмарек вздохнул:

– Господи, знала бы моя жена…

Майор отправился в белую комнату, где его ждал человек в белом халате, а Люси с хозяином лаборатории поднялись в помещение типа командного пункта: куда ни глянь – мониторы, разноцветные кнопки и компьютеры. Можно было подумать, они в интерьере летающего корабля из «Star Trek». Пока Кашмарек устраивался на столе‑кушетке, Люси задала вопрос, который давно уже вертелся на языке:

– А теперь‑то что, собственно, будет?

– А теперь мы будем смотреть фильм одновременно с ним, но как будто изнутри его мозга. Впрямую.

Беккер явно забавлялся, глядя на удивленную собеседницу.

– Сегодня, уважаемый лейтенант полиции, мы стоим на пути проникновения в важнейшие тайны мозга, особенно в те, что связаны с изображением и звуком. Самый древний карточный фокус – отгадывание карты – очень скоро можно будет засунуть куда‑нибудь в дальний угол чердака.