— А за стенами что? — следователь махнул рукой в сторону тумана, окружавшего мое убежище.

Я уже убедился, что все видят вокруг черные стены, туманом они кажутся только мне.

— Ничего. Там граница убежища.

А еще за этими черными стенами и лежат нужные тебе гнилые мертвые сборщики, но ты, дружище, до них не доберешься.

— Осмотрим дом, — предложил следователь, — Если хотите — могу позвать понятых, чтобы все было сделано по закону.

— Да ладно, — великодушно отмахнулся я. — Давайте покончим с этим сразу, да и забудем. Чего резину растягивать.

Следак снова внимательно посмотрел на меня:

— Но я ведь ничего незаконного тут не найду, так?

— Разумеется. Я ведь законопослушный гражданин.

— Ну и славно, обойдемся тогда без понятых.

Значит и правда не рассчитывает здесь ничего найти. А зачем тогда, спрашивается, приперся? Просто прощупать меня? Потрепать нервы?

Мы неспешно прошлись по дому. Монстров в клетках у меня сейчас не было, а в остальном мое обиталище сейчас представляло собой просто склад ништяков.

И никаких следов пропавших сборщиков тут, само собой, не было.

Следак повертел в руках системный кинжал, вроде вот этот я привез из Белогорска и так до сих пор и не продал.

— Интересный ножичек.

Интересный, но не тот, которым ткнули Кирилла.

— Если понравился — забирайте.

— Откуда он у вас? — проигнорировал следователь щедрое предложение.

— Не помню. У меня много лута, как видите. Большая часть пойдет на продажу.

— А ваши крафтеры чем заняты?

— Да так, всем понемножку.

Мы спустились в подвал, здесь следак заинтересовался пустыми клетками.

— Это зачем?

— Я монстролов. У вас в полиции тоже есть обезьянники, если мне память не изменяет. Вы держите в клетках преступников, я — опасных тварей. Мы с вами делаем похожую работу.

— Мда. А где монстры?

— Все проданы. Всё законно.

— Хех. Все-то у вас законно, Штыков… А сестру свою обижать — законно?

Так вот, зачем он пришел. Значит, уже успел и с Алисой поговорить. Вот теперь желание заточить сюда следователя стало слегка сильнее.

— Не припомню такого. Обижал бы я её, если бы вышвырнул на улицу, я же наоборот разрешил ей жить в моем доме. Если она чем-то недовольна — её проблемы.

— А её жениху вы зачем угрожали? — сменил вопрос следователь.

— Он первым на меня напал, я просто защищался. И не нанес ему при этом ни царапины. Просто напугал. Готов судиться, тут любой суд меня оправдает. Пределы самообороны не превышены.