«Он не знает», — осознал я. Если бы знал, то не был бы удивлён, и не выдал бы ту последнюю ремарку без последующей, более прямой угрозы.

— Помощь? — спросил я, позволив ему увидеть моё собственное удивление.

Тирион кивнул:

— Против вашего врага, древнего врага Ши'Хар, напавшего на ваш дом. Ты сказал, что отомстишь им. У меня есть средства для претворения твоего желания в жизнь.

Моим первым порывом было потребовать от него объяснить, как он собирался это сделать — но по мере остывания моего гнева я осознал, что у нас всё ещё была достаточно большая толпа зрителей.

— Давай поговорим об этом в другом месте.

Тирион выгнул бровь, покосившись на мой разрушенный замок:

— И какое место ты предлагаешь?

— Единственное оставшееся место, которое может продемонстрировать тебе надлежащее гостеприимство, — ответил я. Затем я повернулся к Сайхану: — Оставайся с Айрин. Охраняй её жизнь свой собственной. Пока я не вернусь, её слово — закон. — Бросив взгляд на Чада, я добавил: — Идём со мной. Поможешь мне познакомить нашего гостя с лучшим, что способна предложить Грязная Свинья.

Чад ответил с озорной улыбкой:

— С радостью. Наконец-то ты признал мои истинные таланты.

Мой предок нахмурился:

— Грязная свинья?

* * *

Пятнадцать минут спустя мы уютно сидели в тёплом помещении лучшей (и единственной) таверны Уошбрука. Мы сидели за старым столом в углу главного помещения, на любимом месте Чада, хотя это и не играло никакой роли — таверна была пуста. Все, кто мог бы подумать о выпивке в такое время дня, были заняты, разбираясь с последствиями нападения на Замок Камерон.

Из обслуги тоже никто не присутствовал, поскольку они были заняты тем же, но Чад послал гонца за одной из официанток, чтобы та пришла нас обслужить. Она как раз стояла, наклонившись над столом, и расставляла набор из трёх рюмок.

У неё были тёмные волосы, завитые в практичную косу, и я не мог не заметить, что она наклонила своё тело таким образом, чтобы у Чада был лучший вид на её фигуру, чем у остальных. Однако меня заботило не это.

— Это что? — спросил я, указывая на рюмки.

— Лучшее виски МакДэниела, — ответила официантка, Даная, озорно подмигнув — также, похоже, в основном егерю.

— Виски? — сказал Тирион, слово было ему незнакомо.

Я вспомнил, что в его время перегонки спирта не было, но Чад заговорил первым:

— Мужицкая выпивка. Я подумал, что тебе должно понравиться.

Вот мне она определённо не нравилась. Эта отрава гарантированно портила следующее утро. Обычно я придерживался пива или вина. К тому же, Пенни обычно не одобряла, когда я пил крепкое спиртное. У меня появился комок в горле, когда я осознал, что больше мне об этом беспокоиться было не нужно.

Чад спас меня от необходимости комментировать, подняв свою рюмку:

— Ваше здоровье, — сказал он, подождав, пока мы поднимем наши рюмки, после чего выпил огненную жидкость одним длинным глотком, наслаждаясь её вкусом.

Тирион последовал его примеру, и я с удовлетворением увидел, что мой предок с трудом удержался от кашля, когда янтарная жидкость обожгла его горло. Свою я сумел выпить с бо́льшим изяществом, и её жжение помогло мне вернуть мысли к настоящему:

— Итак, что ты задумал? — спросил я.

Даная вернулась, чтобы снова наполнить наши рюмки, прежде, чем он успел ответить. Я прикрыл свою ладонью:

— Пиво, пожалуйста.

Она начала было поворачиваться прочь, но Чад указал на свою рюмку, и на рюмку Тириона:

— Ты же хорошо меня знаешь, дорогуша.