Изменить размер шрифта - +

Мы стали с ней большими друзьями, она, я и тихая, ласковая Ванесса тоже. Только Лиззи держалась особняком, одна со своими страданиями, ненавидя мена и постоянно натравливаемая своей матерью на тетю Мэгги. Тетя Джулиана в молодости увела у тети Мэгги дядю Эсмонда. И сейчас, как и ее дочь, получив то, что хотела, тетя Джулиана была недовольна своей судьбой и обвиняла всех, кроме себя, за несложившуюся личную жизнь. Она ненавидела дядю Драко и его богатство, которое, по ее мнению, должно было принадлежать дяде Эсмонду, и частенько обвиняла Чендлеров, что они каким-то образом изменили завещание деда Найджела, чтобы прибрать к рукам каолиновые разработки. Сейчас никто кроме Торна не обращал внимания на эти лживые, голословные утверждения. Даже Лиззи, и та считала, что все это неправда, потому что большую часть дохода Ники получал с разработок и, конечно же, она не хотела ничего терять. По всей вероятности, в душе, Торн тоже не очень-то верил и это… Но я ошибалась…

 

ГЛАВА 18

НЕВЕРНЫЕ СЕРДЦА И ЯРОСТЬ

 

На небесах не знают, что случается, когда любовь вдруг переходит в ненависть,

Да и в аду, конечно же, не ведают, на что способна бедная обманутая женщина.

Слезы старости – спокойные. Тихие, как дождь, они стекают по моим щекам, когда я вспоминаю события прошедших дней. О них рассказывать можно бесконечно. То были грустные дни, дорогой читатель. Как было бы хорошо, если б все было иначе. Но нет радости без грусти. Я уже поняла это и согласилась. Ведь жизнь – как роза, на стебельке которой полно шипов. Сколько раз они кололи меня, оставляя раны, от которых остались глубокие шрамы, о чем однажды предупреждала свою невестку тетя Мэгги. В юности, к своему стыду, я истратила все свои слезы. Теперь мне известно, что плакать – не значит быть слабым, но события тех дней заставляли только рыдать.

Как случилось, что мы стали такими? Какие силы и события сделали нас теми, кто мы теперь есть? Не знаю. «Возможно, – как я частенько думала, – нам самим суждено было сделать себя такими и самим же определить свой жизненный путь.

Если бы Николас не был таким сумасбродным и беспечным, если бы Элизабет любила его немного больше, если бы Торн оказался таким, как все мужчины, если бы Снобхан не отдавалась бы каждому встречному так легкомысленно, – все, что случилось, могло бы вообще не произойти.

Как странно, что с детства, эти четверо впервые поняли, что у них есть свой собственный ум и начали пользоваться им по своему усмотрению, они неминуемо стремились к этому моменту. Как странно, что подобно маленьким рыбкам, беспокойное движение которых вызывает рябь на поверхности пруда, жизни других людей, соприкасаясь с нашими, изменяют их, а наши – их жизни, хотим мы того или нет…

В один ненастный, дождливый ноябрьский день, в Хайтс, чтобы поговорить со своей сестрой Лиззи, неожиданно приехал Торн. Я очень удивилась, увидев его. Ведь он очень редко приезжал в поместье, стараясь из осторожности, избегать встреч с Чендлерами, которые испытывали к нему явную неприязнь. А с тех пор, как Лиззи вышла замуж за Николаса, этот молодчик с ней почти не общался. Поэтому я, сидя у камина в главном зале, вздрогнула, когда Моген впустил его. У меня было предчувствие, что Торн привез плохие вести. Припомнив Ники и Снобхан, вместе скачущих по торфяникам, я подумала, что внезапный приезд этого человека связан с этим. Но это были лишь мои предположения, так как мне не было точно известно, что он собирался сказать ей. Но, как потом выяснилось, известие оказалось еще более ужасным…

Лиззи спустилась вниз, и они с Торном пошли в библиотеку, где могли поговорить с глазу на глаз. Я так и не узнала, о чем родственнички там шептались, и только сейчас, сложив все вместе, догадываюсь о теме беседы. Мои худшие подозрения подтвердились, когда, менее чем через час, Торн вышел с ехидной улыбочкой на лице.

Быстрый переход