Мне показалось, что муж полюбил меня еще сильнее за то, что я приняла, как своего, сына его брата. Наша совместная жизнь стала прекрасной, как никогда. Дни проходили в радости и любви, мы еще больше сблизились. Именно тогда, мне кажется, я действительно начала влюбляться в Джеррита.

Из-за того, что семья Чендлеров была большой, в доме было множество слуг, поэтому нам было гораздо легче воспитывать близнецов. Всегда кто-нибудь помогал нам, а няня Энни, которая еще растила Джеррита, была превосходной помощницей. Лучшей не могла бы и пожелать любая мать. Тетя Мэгги и мама (которая, казалось, практически переехала в Хайтс) всегда были счастливы понянчиться с мальчиками. Даже дядя Драко с папой, и те частенько заглядывали, чтобы покачать на коленях внучат.

Дорогой папа. Конечно, он знал правду о близнецах, а также догадывался, что мы с Джерритом стали любовниками еще до свадьбы. Но папа был порядочным человеком, и, к моему облегчению, не упрекал меня. Вместо этого, он шаловливо заметил Джерриту и дяде Драко, что так как мой брат Гай начал ухаживать за сестрой Джеррита Дамарис, которой только что исполнилось 17, и она недавно закончила свое обучение, можно искренне предположить, что Прескотты и Чендлеры не станут теперь рождаться слишком быстро, а то скоро у нас истощится запас объяснений, почему наши младенцы выскакивают на свет раньше срока. Я чуть не лопнула от смеха, когда позже, невидимая ни моим братом, ни мужем, увидела, как Джеррит оттащил в сторону Гая и выспрашивал, каковы его намерения по отношению к Дамарис. Гай кивал своей белокурой головой совсем как папа и сдержанно отвечал:

– О, такие же, как и у тебя по отношению к Лауре, Джеррит.

Из этих слов я поняла, мой брат даже и не подозревает, что его сестра не была целомудренной невестой и поблагодарила Бога, что мама была так добра и не поверила никаким сплетням. Кроме того, по иронии судьбы, Гай влюбился в одну из дочерей Чендлеров, как я однажды и хотела, думая, что любая из них будет ему подходящей женой и мне не придется выходить замуж за Джеррита.

Но мир так нелепо устроен. Почему мы, те, кто населяет его, насквозь пропитаны пороками и страхами, и так часто запутываем все в клубок? Но я не была несчастна от того, какой оборот приняла моя жизнь. И правда, чем больше проходило времени, тем больше убеждалась, что не променяла бы свою судьбу ни на какую другую.

Жизнь никогда не стоит на месте. В то лето моя невестка Анжелика вышла замуж за лорда Грейстоуна и уехала от нас, а ее брат-близнец Александр привез в Хайтс свою молодую жену леди Ванессу Дюбрэ. Торну надоело сидеть в Ирландии и он отправился путешествовать на континент. Свою поездку этот мерзавец величал не иначе как «большое турне». Недавно он вернулся и опять поселился в Холле. Тетя Джулиана за последнее время очень потолстела, ее вес превышал уже 10 стоунов, из-за того, что употребляла огромное количество сладостей, и, конечно же, дрожала над своим дорогим возвратившимся домой сыночком. Элизабет стала еще угрюмее и почти не разговаривала со своим братом, хотя никогда не упускала возможности уколоть меня, когда наши пути пересекались. Это, к счастью, случалось нечасто. Гай продолжал ухаживать за Дамарис, а мой младший брат Френсис закончил школу и стал работать вторым помощником на «Саре Джейн», любимом папином корабле, в компании «П. & Ч.». Близнецы быстро росли. Произошло и грустное событие. В один дождливый осенний вечер, сумасшедший Реншоу, который так и не оправился от шока после умершей от потери крови Клеменси, повесился на одной из корнуоллских елей, возвышающейся во дворе Хайтса. Из-за того, что он совершил самоубийство, его нельзя было похоронить в освященной земле и, конечно, тетя Мэгги и дядя Драко очень расстроились, потому что по-своему, как мне казалось, любили этого старого лунатика.