Дворф все еще продолжал ворчать, когда они, свернув по тропинке, внезапно увидели Кэтти-бри и Дзирта, сидящих на мшистом берегу, наслаждающихся присутствием друг друга и погруженных в созерцание об лаков. Реджис невольно затаил дыхание, предполагая, что Бренор, увидев свою драгоценную доченьку в столь близком соседстве с Дзиртом, – собственно, все равно с кем, – начнет рвать и метать, но дворф только потряс косматой головой и стремительно направился в другую сторону.

– Тупой эльф, – бормотал он себе под нос, когда Реджис наконец нагнал его. – Неужели нельзя просто поцеловать девчонку – и дело с концом?

– Откуда ты знаешь, что он этого еще не сделал? – спросил хафлинг, широко ухмыляясь. Щеки Бренора тут же запылали почище огненной бороды.

А хафлинг, само собой, поспешил отскочить подальше от тяжелой руки короля дворфов. – Однако Бренор, бормоча проклятия и низко склонив голову, потопал прочь. Реджис изумленно спрашивал себя, как можно так грохотать сапогами по земляной тропинке, заросшей мягким мхом.

Однако Кассиус оставался выше интриг, и даже Кемпу с неохотой пришлось признать, что эти несколько месяцев его соперник был справедлив и бес пристрастен в делах.

Зато советник от Одинокого Леса из-за установившихся в Зале Совета спокойствия и деловитости скучал еще больше. Хафлинг любил жаркие споры и ссоры, особенно когда их предмет его прямо не касался и он мог, оставаясь в стороне, умело подогревать страсти. Увы, прошли те славные денечки!

Реджис честно старался не спать, но сейчас обсуждался передел глубинных вод Мер Дуалдона на участки. Рыболовецкие суда должны были не нарушать границы и воздерживаться на воде от выяснения отношений.

Эти споры велись в Десяти Городах десятилетиями, и Реджис хорошо знал, что никакие предписания не удержат рыбаков на отведенных участках на бескрайней глади озера. Когда рыбаки нападали на косяк рыбы, ее преследовали, напрочь забывая о всяческих правилах. Костолобая форель, основное сырье для косторезов и, кроме того, деликатес, была залогом процветания городов и привлекала большое количество всяких грабителей и мошенников, которые были не прочь поживиться.

Законы принимались в далеком от берегов трех больших озер зале лишь затем, чтобы советникам было к чему апеллировать, когда все правила будут в который раз позабыты.

Реджис открыл глаза, когда обсуждение перешло к более насущным предметам, напрямую касавшимся хафлинга. Вообще-то разбудил его оклик Кассиуса, как коротышка осознал в следующий миг.

– Прости, что прерываю твой сон, – негромко обратился к хафлингу старейшина Десяти Городов.

– Я… м-м… я работал день и ночь, готовясь… м-м-м… к заседанию, – смущенно промямлил Реджис. – К тому же путь до Брин Шандера неблизкий.

Кассиус, улыбаясь, жестом пресек дальнейшие объяснения, пока Реджис не поставил себя в еще более неловкое положение. Хафлингу не было нужды оправдываться перед ними. Все понимали, чего стоит он сам, зато знали, какие у него друзья.

– Что ж, в таком случае ты позаботишься об этом деле? – отрывисто спросил Кемп из Таргоса, меньше всех остальных расположенный к Реджису.

– Каком деле?

Кемп опустил голову и негромко выругался.

– О разбойниках на дорогах, – помог хафлингу Кассиус. – Новую банду видели за Шенгарном к югу от Бремена. Путь, конечно, дальний, но, если бы ты и твои товарищи снова взяли на себя заботу о безопасности дорог, мы были бы очень вам признательны.

Реджис откинулся на спинку стула, сложив руки на округлом животике. Вот это хорошо, раздумывал он, еще один случай показать себя героями.