–  "Если присмотреться, демократия очень опасна для здоровья",  –  спокойно сказала Флоримель.  –  Кто же так говорил? Ах да, Жонглер. Прежде чем распасться на молекулы.

 –  Речь не идет о том, хороша демократия или нет,  –  запротестовал Нанди.  –  Но о том, можно ли решать судьбу Земли на основе школьного курса гражданского права.

 –  Нет, судьбу человечества,  –  тихо сказала Мартина.  –  Это совсем не то же самое.  –  Рени очень сомневалась, что кто-нибудь другой услышал ее.

 –  Я понимаю, что это не самый простой вопрос,  –  начал была Селларс.  –  Вот почему...

 –  Я чувствую их!  –  Клемент-Немезис начал ходить взад и вперед вдоль сияющей стены. Рени подумала, что он выглядит как карикатура на будущего отца  –  очень странного будущего отца. Почему, черт побери, эта тварь так волнуется?  спросила она себя, чувствуя, как у ней самой по коже бегут мурашки. Огни ячеек тоже изменились, как если бы что-то заставило их светить менее равномерно. Ему то что?

Прежде, чем она успела спросить об этой маленькой, но неожиданной детали, из ниоткуда внезапно появилась еще одна фигура.

 –  Прошу прощения, но я больше не мог ждать,  –  сказал Селларсу Хидеки Кунохара. Не только Рени выдохнула от удивления. На Кунохаре была черное официальное кимоно и хитроватая улыбка.  –  Я внимательно слушал вашу дискуссию, пытаясь быть терпеливым, пока не придет мое время, но, боюсь, я могу пропустить самое зрелищное событие.

 –  Но... ты же мертв!  –  Пораженная Флоримель глядела на него во все глаза.  –  Твой дом обрушился.

 –  Это совсем разные вещи,  –  весело ответил Кунохара и подмигнул Мартине.  –  Гибель моего дома помогла вам, верно? Ты и твои друзья сумели убежать. Так что, возможно, немного благодарности не помешает.  –  Он на мгновение замолчал, потом слегка поклонился Флоримель.  –  Простите меня, но я не собирался никого оскорблять. Я рад, что вы все выжили. Просто времени совсем мало.  –  Он повернулся и посмотрел на ряды сияющих сот, на его лице читалось лихорадочное возбуждение.  –  Чудесное зрелище! Любой биолог в мире отдал бы десять лет жизни за возможность увидеть его своими глазами.  –  Он замолчал, потом заговорил злым голосом.  –  Голосовать, произойдет это или нет?  –  Он критически посмотрел на Селларса.  –  Вы действительно согласны с этим идиотизмом?

Селларс несчастно пожал плечами.  –  Я не вижу другого выхода. Никто в одиночку не вправе решать такие вопросы, и у нас нет времени для более взвешенного подхода.

Кунохара недовольно фыркнул.  –  Итак, собрание усталых и плохо разбирающихся в биологии любителей должно решать судьбу совершенно новой формы жизни?

 –  Минуточку,  –  сказал Орландо.  –  если мы действительно собираемся голосовать, у кого есть право голоса? Только у взрослых?

 –  Мы считаем, что вы и Сэм безусловно имеете такое право,  –  быстро сказал Селларс.  –  Вы доказали это своими действиями.

 –  Хотим, хотим!   –  закричали некоторые Озлобыши.  –  Голосуем! Мы хотим домой, домой, домой, и больше не хотим говорить.

 –  Малыши, потише!  –  прервала их Бонни Мей Симпкинс.