— Что такое триплекс? – спросил Артур.

Вася поводил пальцами в воздухе, подбирая слова.

— Кроме основного физического здесь изначально было ещё два плана – Ады и Небеса. Это и есть триплекс. Во время дисфункции Ады частично уцелели, а вот Небеса разнесло в клочья. Потому что Амирани – интуитивщик, и не знал, как их сохранить. То‑то он с тех пор находился в распределённой форме безвылазно… А теперь Ящер вернул всё как было… Ой. Извини.

Артур глуховато хихикнул.

— Брось, —  сказал он. – Будто я не знаю, как его называют.

Вася сгорбился.

— Бедный Ледранчик, —  сказал он. – А всё я виноват. Не знаю, как и прощения просить… Из‑за меня он бездарно потратил своё желание.

— Почему – бездарно?

Вася подумал. Мысль вильнула и обернулась другой, почти не связанной.

— Всё равно что‑то не клеится, —  сказал он. – Ведь Ящер сейчас поднимает кластер. Он очень занят. И он пришёл, потому что его попросили?

Артур шумно выдохнул.

— Люди Лабораторий, —  сказал он невнятно, будто что‑то жевал, —  не тратят время на то, что они считают неважным. А что они считают важным всегда, в любых обстоятельствах?

— Друг друга, —  мгновенно ответил Вася.

— Папа был действительно очень занят. Но он считал Ледрана достаточно важным, чтобы уделить ему хотя бы одну из квинтиллиона своих точек внимания, зато по первому требованию.

— Вот именно! – Вася потрогал ручку джезвы. – Архитектор готов был уделить Ледрану внимание, много внимания. Это значит, что Ледран мог попросить всё, что угодно, вообще всё. И что он попросил? «Эрик, вы не могли бы подойти?»

— А что он должен был попросить, по–твоему? Перезапуск Миров Страдания?

Вася поморщился.

— Зачем сразу Миров? Он же страдает по своим… как их… однополчанам. Мог бы попросить их души. Сейчас добраться до них довольно трудно, но Ящер… Стоило рискнуть.

— И что бы они сказали Ледрану после такого? – Артур усмехнулся. – Они были обычными людьми, Вася. Обычными. Юэ Тэнраи редко ошибается. Я думаю, что он сделал лучший из возможных выборов.

Вася вздохнул. Он опомнился и теперь оценивал события заново. Получалось, что Артур прав… Полохов вообразил, какое безмерное счастье испытали Системы локуса, ощутив прикосновение рук Творца.

— Ну… – пробормотал он, —  в конце концов, это же нормально, когда конечный пользователь выдвигает требования руководителю проекта… Наверно. Но Амирани, чтоб его… Всё равно я не понимаю, как можно быть таким наглым хамом.

— А только таким и можно быть, —  сказал Артур. – Другие не выживают.

Он заметил Дисайне на другом берегу реки. Зрение Данкмара больше не было человеческим, расстояние не притупляло его восприятия, и он видел её так чётко, словно стоял рядом. Её волосы начали отрастать. Голову Красного Щенка покрывала огненно–рыжая щетина. Дисайне и прежде была привлекательной, но алые ресницы делали её лицо необыкновенным, врезающимся в память… Возможно, подобную реакцию диктовали остатки человеческой личности Данкмара. Временами они всплывали на поверхность, застилая ясную бездну демонического разума, словно туман над пропастью или бактериальные маты на водной глади… Великолепные зубы со звериными длинными клыками Пёс тоже оставил на память приёмной дочери. А на бедре Дисайне в разукрашенных ножнах покоился кортик. Красного Щенка причислили к касте марйанне. Данкмар поискал подходящую формулировку. Это было не «иронично», не «тонко», не «смело»… Непредубеждённо.