– Более простым?

– Да, вероятно.

– Увы, мы, жители колоний, любим роскошь ничуть не меньше англичан. Конечно, сейчас дом обеднел, но ведь идет война.

Меридит робко взглянула на капитана. Он стоял, опираясь на каминную полку и скрестив небрежно ноги.

– Вы говорите так, будто у вашего дома были лучшие времена?

– О да! Его расцвет пришелся на то время, когда здесь жила моя прабабушка.

– Та, которая вышла замуж за пирата?

– Именно. Но в 1740 году дом сгорел во время большого пожара, сожравшего полгорода, а через несколько лет дед с бабкой построили на его руинах этот. – Джайред быстро провел пальцем по каминной резьбе. – До того как умерли мои родители, мы приезжали сюда на каждый зимний сезон, и поначалу я его ненавидел, ибо ради городского дома приходилось покидать Ройял-Оук. – Он по-мальчишески весело улыбнулся. – Но когда мы стали постарше – я имею в виду мы с Джоном, – то решили, что девушки в Чарлзтауне куда красивей, чем на плантациях…

Меридит невольно засмеялась.

– Вы не можете без цинизма!

Джайред покачал головой, и глаза его заискрились.

– Балы и скачки – дело хорошее, но в глубине души я всегда все-таки предпочитал Ройял-Оук.

– Или палубу корабля.

– И это тоже. А вот и Сет! – Джайред поспешил старику навстречу и, взяв из его рук большой серебряный поднос, поставил его на чайный столик рядом с кушеткой. Затем он уселся рядом с Меридит, коснувшись бедром ее юбок, и предложил место в кресле напротив Сету.

– Расскажи, старина, как идут здесь дела? – поинтересовался он, пока Меридит разливала чай. – Мистер Гутре здесь?

Бартром Гутре был отдаленным родственником, обладавшим поразительными способностями к бизнесу, и братья Блэкстоуны, покидая Америку, всегда возлагали на Барта ведение всех своих хозяйственных дел. Он следил за складами в городе и контролировал плантации индиго.

– Нет, сэр. Два дня назад он уехал в Ройял-Оук, а когда вернется, не знаю, сэр.

– Неважно. Все равно мы с леди Меридит отправляемся в Ройял-Оук не позже чем через час.

– Через час? – Тонкая чашка китайского фарфора задрожала у губ Меридит. – Но это невозможно!

– Отчего же?

Действительно – отчего? Не могла же она сказать Джайреду, что ей необходимо, совершенно необходимо переговорить с Даниэлем Уэллисом! Что он обещал отправить ее обратно в Англию… Что несмотря на свою любовь к нему, капитану Блэкстоуну, она не может оставаться здесь, в чужой стране…

– Нет… Просто я немного удивлена, что вы собираетесь отправиться так скоро. Ведь мы… Мы только что прибыли. – Девушка сделала глоток чаю, чтобы смочить пересохшее горло.

Джайред внимательно посмотрел на Меридит, и лицо его стало совершенно непроницаемым. Она решила, что терять ей больше нечего.

– А что Даниэль? Разве он не поедет с нами?

– Даниэль приедет в Ройял-Оук, когда ему заблагорассудится.

– Еще до того, как отправится в Филадельфию? – Меридит понимала, что говорит лишнее, но остановиться уже не могла.

Глаза капитана зло сощурились.

– Хорошо, можешь отдохнуть немного. – Он позвонил в маленький серебряный колокольчик и попросил появившуюся на его зов круглощекую негритянку по имени Эви показать Меридит ее комнату. Обернувшись к Сету, он стал обсуждать с ним последствия британской атаки на город.