Так что нас учили распознавать такие слипающиеся сны и разбирать их на составляющие. И пусть это было почти также весело как Золушке отделять пшено от проса, но куда лучше, чем попадать в кошмары и умирать оригинальными и совсем нескучными способами.

Я теперь держалась подальше от библиотеки и комнаты отдыха, подсознательно не желая услышать от Ники или Веста, что ничего сделать с моим случаем нельзя. Одно, когда тебе это говорит взрослый, и совсем другое — услышать это от кого-то близкого по возрасту. Так что я неожиданно стало много времени проводить со своей группой, чем несказанно их удивила.

Вообще-то сначала мне казалось, что обходиться без собственных снов непросто, но вот ночь сменилась ночью, а я даже не пыталась просто спать и видеть сны. И ничего похожего на то, что мне от этого как-то не так. Всё-таки взрослые часто преувеличивают — это факт.

И стоило мне окончательно в этом увериться, как всё пошло прахом. Прямо на уроке я на одну минуточку закрыла глаза, просто медленно моргнула, честное слово! - и вот. Очутилась рядом с Андреем посреди леса.

Андрей радостно замахал мне топором, словно и не было нашей предыдущей встречи в ущелье. Увы, но дуться и заставлять его признать свои ошибки, было некогда — судя по всему, мы снова от кого-то убегали.

Я обернулась и обнаружила целую свору злющих черных псов. Лохматые и грязные, они сверкали багровыми глазами и свирепо лаяли, размахивая голыми хвостами. Это позже, отмахиваясь от них корягой и отступая всё глубже в лес, я поняла, что хвосты у псов змеиные.

Мои неглубокие познания в действиях вот таких свор сводились к тому, что, раз нападают они на открытой местности, то в буреломе должны отстать или хотя бы поумерить пыл. Наверное, нужно было внимательнее записывать на лекция Кошмарыча или Гиены Огненной — эти твари не отставали до тех пор, пока не выгнали нас снова на открытую местность, которая по совместительству оказалась болотом.

Как назло, именно перед этим Андрей наконец решил показать себя отважным воином и защитником слабых, и один выступил со своим топором против стаи, давая возможность мне отступать дальше, пока я и не попала в зыбучую трясину.

Проклятые собаки словно ждали этого, и с злорадным лаем — я не вру! - отступили от взмыленного и трясущегося от собственной безрассудности Андрея. Я попыталась выдернуть хотя бы одну ногу из этой хлюпающей грязи, но без особой надежды. И, конечно, совсем не удивилась, когда вместо этого завязла еще сильнее.

Тут и Андрей подоспел, ладно хоть не полез в трясину — тонуть в ней в компании — это было для меня слишком даже после курса Кощея. И потом, суетящийся на сухом безопасном месте сновидец вносил хоть какое-то оживление в неприятной ситуации.

Я попыталась проснуться. Ведь весь фокус был в том, что пусть сон был не мой, но и в нем тоже спала, разве нет? Я сейчас была согласна даже на то, чтобы проснуться не в нашей аудитории в Университете, а в своей постели дома. И даже на физике в моей обычной школе я вполне была согласна сейчас очнуться от сна. Вот вроде бы и не так уж страшно и больно всё это во сне, но проснуться хотелось всё равно. Похоже, зря Кощей на меня смотрел с такой надеждой — не быть мне его ученицей, и получать удовольствие от постоянного умирания во снах я не сумею.

А потом случилась эта огромная чудовищная жаба, и я всё-таки умерла. Умерла, чтобы снова оказаться рядом со своей группой и мистером Совершенство. Тот может и рад бы ограничиться выдачей мне значка с черным зонтом, хотя для него это настоящая мука — он сам избегал таких снов как мог, но меня уже вызвал Черный рыцарь, Кошмар Кошмарыч.