10 глава

Однако Ника несколько ошиблась в своих прогнозах, и практика у нас не началась ни через неделю, ни через две. Мы уже написали по три длиннющих самостоятельных работы для мистера Совершенство — он просто обожал давать такие задания, что заметно уменьшало его природное очарование, успели изучить целый виртуальный зверинец с Гиеной, а уж Кошмар Кошмарыч и вовсе должен был быть нами доволен как никто другой.

Мне сложнее всего давались звуки и мимикрия. Почему-то никак не хотелось расплываться, даже хотя бы чертами лица, а уж становиться прозрачной и вовсе было за пределами моего понимания. Рот, имя которого мы так и не сумели узнать, дразнился тем, что мимикрия хуже всего дается девчонкам, особенно самовлюбленным. Вроде как не отражаться в зеркале — самая великая для нас потеря. Обидно, между прочим! Зато такая злость помогала сосредоточиться на задании.

Зря я думала, что уж в таком примечательном месте я огого как за все уроки возьмусь, отлынивать не буду, и каждый предмет любимым станет. Дудки! Вот мимикрия и стала моим камнем преткновения, сколько не учишь, а все меньше, чем нужно.

Но в чем-то наш преподаватель был прав, потому как хуже всего его предмет давался нам с Аней, Джейн, да еще Вячеславу. Этот вообще с таким скепсисом ко всему относился, что непонятно становилось, как он сюда каждую ночь дорогу находит. А вот идеально исчезать или «плыть» чертами практически с первого раза удалось наше старушке и Мортимеру.

Уже подходил к концу сентябрь, когда вместо ожидаемой Гиены в класс вошла ректор. Удивиться толком никто не удивился — сил никаких не было. Третий урок, а с утра у многих еще уроки — мы и эту перемену перед бестиологией обсуждали школу и университеты. Я пыталась сесть поближе к студентам, чтобы узнать побольше о том, что меня ожидает. Да, последние года три я целенаправленно готовилась к поступлению на журналистику, выбрала ВУЗ, до дыр зачитала проспекты, которые выкладывают для будущих абитуриентов. Но одно — видеть это со стороны, и совсем другое — слушать настоящих студентов. Среди мои близких знакомых не было никого, кто мог бы рассказать, как оно там на самом деле. Мама с папой — не в счет. Они, может, учились и не во времена динозавров, но с точки зрения полезности их информации, были ближе к этим ископаемым, чем ко мне.

Увы, никто из моих одногруппников не был с журналистики, так что приходилось довольствоваться чем есть. Собственно в момент особо жаркого обсуждения практикума по матану — что за зверь такой, я спросить еще не успела, и вошла Картина Георгиевна. Так что и ежу понятно, что мы хоть и удивились, но не так чтобы слишком.

Она легко запрыгнула на кафедру, словно это был табурет или невысокий стол, и принялась водить хвостом, который в этот раз был на свободе, благодаря разрезам на спинке её длинного расклешенного платья. Разумеется, этого хватило, чтобы все разговоры стихли. Умеет она произвести впечатление, чего уж тут!

- Ваша группа наконец-то дозрела до практикума по индивидуальным снам, - без приветствия и долгих введений начала Картина. Вот так сразу и обидно — словно мы хуже всех и последние. Судя по лицам Виктора и Сергея, рядом с которыми я сидела в этот раз, такие мысли пришли в голову не только мне.

- Простите, а почему сразу практикум, разве вводной лекции не предусмотрено? - это, конечно, Дмитрий. Он не может перестать сравнивать Университет со своим ВУЗом, где преподает. Что именно преподает, кстати, до сих пор, не знаем, он так виртуозно уводит тему каждый раз, что я подозреваю тот самый загадочный матан.

- Тут нечего объяснять, вы и так всё поймете, - любезно ответила ректор. - А короткое вступление я вам обеспечу. Индивидуальный сон предполагается, если он строится вокруг личности сноходца, а не сновидца. То есть, личность сноходца притягивается в сон и вокруг неё он и строится.