Теперь в комнату заглянул папа. До меня донесся запах одеколона и кофе — папа вставал всегда на час раньше, ему на работу было раньше, поэтому почти никогда не видела его небритым и без галстука.

- Что за шум? - осведомился он.

- Вот, плохой сон приснился, - пояснила мама таким тоном, словно это ей приснился кошмар.

- Пойдем завтракать, - всё-таки папа — человек с другой планеты. Никогда не угадаешь, что он предложит. - Только умойся сначала.

Полчаса сна было жалко, но возвращаться в кровать не хотелось, так что я поползла умываться, чистить зубы, и на ходу расчесывать волосы по пути на кухню. Когда я доплетала косу, в коридоре снова показался папа.

- Кофе стынет, - торжественно заявил он. - Где ты ходишь, снова уснула, чтобы разобраться с кошмаром?

- Саша, ну какой кофе, - заволновалась мама, услышав нас из спальни. Вообще-то папин черный как ночь кофе я сама боялась пить, но мамина реакция меня подстегнула.

Папа пододвинул ко мне тарелку с бутербродами и крошечную чашечку. На поверхности напитка кружилась золотистая пенка, а сам напиток был таким темным, что его страшно было подносить ко рту.

Я отпила и поспешно откусила от бутерброда.

- Ну как? - он смотрел не мигая. Похоже, и впрямь переживает за ответ. Не говорить же, что я так быстро заела бутербродом, что во рту только вкус сыра и хлеба?

- Вкусно, - ответила я и храбро отхлебнула еще глоточек. Было горячо и горько. И почему-то и впрямь вкусно.

- И что тебе такое приснилось, дочь? - спросил папа, наливая кофе теперь себе. Не знаю почему, но я ответила. А ведь маме не рассказала бы даже под пытками, которые она назвала бы заботой и сопереживанием.

- Мне мальчик сказал, что я красивая.

Произнесла и уткнулась в чашку, чувствуя, как краска заливает уши и щеки.

Папа негромко кашлянул и отпил глоток.

- А мальчик сам страшный как смертный грех? - уточнил он.

Выражение я это никогда до конца не понимала, но оно меня смешило вот и сейчас хихикнула и помотала головой.

- Наоборот, - пришлось признаться мне.

Папа нахмурил брови, якобы серьезно задумавшись.

- Не понимаю, - признался он. - А ты ему на это что ответила?

Я вздохнула, заново переживая свой провал.

- Сказала, что он дурак, и проснулась, - призналась я наконец.

Папа потрепал меня по плечу с непередаваемым выражением лица. Словно он хочет засмеяться и удивиться одновременно, но сдерживает оба желания.

- Дочь, красивой девочке вроде тебя на это достаточно ответить «спасибо», - серьезно произнес он. - Но раз этот наглец застал тебя врасплох, можешь ему отомстить. Если снова приснится, скажи ему, что он сам красивый. Пусть помучается.

Я засмеялась. Удивленная мама — уже не такая заспанная, в блузке и с юбкой в руках заглянула на кухню, привлеченная моим смехом.

- У вас всё хорошо? - с подозрением спросила она.

- У нас всё чудесно, - искренне ответил папа, пододвигая ей стул и наливая зеленый чай. Мама задумчиво уставилась сначала на меня, потом на папу и остановила взгляд на юбке.

- Хватит уже пытаться сильнее похудеть, и отдай эту юбку мне, - не удержалась я.

- Согласен с Олей, - быстрее, чем мама успела обидеться, произнес папа. - И я наконец-то со спокойной душой куплю пирожных. А ты, моя милая, такая еще красивее.

- Спасибо, - буркнула мама, открывая сахарницу и поочередно бухая в свой зеленый чай четыре ложки сахара.

- Вот, - папа подмигнул мне. - Именно так красивые девочки реагируют на комплименты.

- Чего? - мама непонимающе оглядела нас, сдержать смех было ужасно сложно, но я всё же справилась, ну не молодец ли я?

Правда, хоть утреннее происшествие и отвлекло меня от мыслей о Жюле, это чуть не заставило меня забыть еще и тему практики.