|
Два наездника уже осматривали упавшего скакуна, а с линии старта к ним торопились конюхи. — Орлита, что случилось? Почему он не встает? Подбежав поближе, Морита увидела, как тяжело ходят бока лежащего на земле скакуна. Он лежал, уткнувшись носом в пыль, даже и не пытаясь подняться. А это было уже более чем странно. Скакуны всегда предпочитали стоять на ногах. — Орлита, может он сломал ногу? — Он не может отдышаться, — сказал один наездник другому. — И видишь, у него весь нос в крови. — Наверно, падая, порвал какой нибудь сосудик. Надо только поднять его на ноги, — второй наездник начал тянуть скакуна за узду. — Орлита, просыпайся! Ты мне нужна! — Ему давно уже следовало бы встать. Лорд Алессан! Леди Морита! Первый наездник повернулся к ним, и Морита узнала Гелли, умелого скотовода и фанатичного любителя скачек. — Он не может дышать, — сонно отозвалась Орлита, которую похоже не слишком радовало, что ее разбудили. — Его легкие полны жидкости. Встав на колени у головы скакуна, Морита заметила, как раздуваются его ноздри, из которых теперь текла кровь. Она потрогала пульс — слабый и слишком неровный для скакуна, едва ли проскакавшего несколько длин дракона. Вокруг них собралась толпа. Все наперебой кричали, что скакуна, дескать, надо поскорее поставить на ноги. Кто то даже приготовился его поднимать. Жестом, не терпящим возражений, Морита велела им оставить несчастное животное в покое. — Ему нечем дышать, — пояснила она. В легкие не поступает воздух. — Надо вскрыть ему дыхательное горло! У кого есть с собой нож? — Поздно, — покачала головой Морита и закатив скакуну верхнюю губу, обнажила побелевшие десны. Все собравшиеся здесь, так же как и сама Морита, прекрасно знали, что это означает. Конь умирал. Со стороны финиша донеслись радостные крики. Упавший скакун тяжело, словно виновато, вздохнул, дернулся и затих. — В жизни не видывал ничего подобного, — прошептал второй наездник. А я езжу верхом с тех пор, как впервые смог затянуть подпругу. — Гелли, это ты скакал на нем? — спросил Алессан. — Да. Маленькая любезность Вандеру. А то его наездник заболел. Я сел на него сегодня в первый раз. Казался спокойным, — Гелли задумался. — Теперь, задним числом, я бы сказал, даже слишком спокойным. Я скакал в первом заезде, и его оседлали и подготовили без меня… Со старта он пошел отлично, с охотой!.. — в голосе Гелли слышались удивление, злость и отчаяние. Все сразу. — Может, сердце не выдержало, — тоном знатока предположил один из зрителей. — Этакий внезапный приступ. Заранее нипочем не угадаешь. Только что был жив здоров, и вдруг на тебе, бац — и крышка. С людьми тоже так случается. «Но только при этом, — думала Морита, из носа кровь не течет.» — Ну, что тут у нас? — громко спросил чей то голос. — Почему этот скакун… А, Лорд Алессан! Не знал, что вы здесь. — В середину круга протиснулся распорядитель скачек. — Он мертв? Прошу прощения, Лорд Алессан, нам нужно очистить трассу для следующего заезда. Алессан взял все еще не пришедшего в себя Гелли под руку. Морита, встав с колен, подхватила под другую. Вместе они повели его прочь сквозь расступающуюся перед ними толпу. — Ничего не понимаю, — бормотал Гелли. — Совершенно ничего… Только теперь Морита заметила, что все еще держит в руке кубок. Она протянула его Алессану и тот, быстро развязав маленький мех с вином, наполнил кубок до краев. Морита протянула кубок наезднику, который, не раздумывая, осушил его одним глотком. — Гелли, что случилось? У него что, заплелись ноги? Крепкий мужчина, одетый в цвета Руата, запнулся, увидев, кто сопровождает наездника. |
