Ведь когда тебе ничего не стоит поставить на ноги умирающего, никому и в голову не придет, что это трудно. А вот когда ты потеешь, слабеешь и используешь множество заклинаний, да еще и растягиваешь лечение на несколько дней — в головах родственников больного сложится картина, что ты достойно трудился.

— Это интересно, — произнес я и обернулся к великокняжеской чете. — Виктор Константинович, ваша дочь взаимодействовала с какими-то мощными чарами? Может быть, пользовалась артефактами?

В глазах великого князя мелькнуло понимание, а вот его супруга ничего не поняла. Она не знала, а вот его высочество, похоже, сразу догадался, о чем речь.

— У меня есть один родовой артефакт, — произнес он, бросив взгляд на великую княгиню. — Очень старый и мощный, Иван Владимирович. Но он заперт, и посторонним к нему доступа нет, только у меня…

— Варя сегодня ходила в твой кабинет, Витя, — всхлипнула его супруга и тут же рассвирепела.

Если раньше она ничего не знала о трагедии с дочерью, теперь у нее появился виновник болезни дочери. И, похоже, Виктору Константиновичу предстоит не самый легкий период. Впрочем, если он действительно виновен в том, что случилось с его дочерью, определенного скандала он заслуживает.

— Что ты принес в мой дом⁈ — не повышая голоса, воскликнула она.

— Мы потом поговорим, — отмахнулся от супруги великий князь и обратился уже ко мне, взяв себя в руки: — Иван Владимирович, у вас есть решение проблемы?

Я сдержанно кивнул в сторону своей сумки.

— Мне потребуется около четырех часов, ваше высочество, — начал отдавать распоряжения я. — Также убедитесь, что в радиусе хотя бы ста метров нет никого, кто обладает даже зачатками дара. Сейчас ваша дочь — как оголенный нерв, лишнее магическое напряжение способно ее убить. И чем сильнее будет это напряжение, тем опаснее.

Великий князь кивнул.

— Дайте мне три минуты и можете приступать, Иван Владимирович.

Он схватил разозленную супругу под локоть и едва ли не силком вытащил из покоев дочери. Наедине с благородной девицей, разумеется, никто меня не оставлял. Как только за великим князем хлопнула дверь, в помещение протиснулась служанка в строгой форме горничной.

Женщина лет сорока была неодаренной, так что никак бы не помешала.

Подтащив свободное кресло к кровати умирающей девушки, я бросил в него сумку и, вытащив инструменты, принялся чертить знаки прямо на полу. Великий князь потом ремонт сделает, а мне тратить лишнюю магию не с руки. Лучше уж времени потратить, не тороплюсь все равно. К тому же ритуал всегда выглядит сложнее, чем даже самые сложные незримые чары.

Два часа на то, чтобы подготовить стабилизирующий ритуал. По сути, я сейчас занимался тем же, чем и кровавый культ, только с обратным знаком. Вместо того чтобы вытягивать из жертвы жизненную эссенцию, я намеревался ее усиливать. Сложный процесс, но только тогда, когда понятия не имеешь, с чем работаешь.

Та же тезка великой княжны видела следы поглощения жизненной эссенции, но не могла с ней нормально работать. Вытягивать — пожалуйста, а усиливать имеющуюся уже было за пределами возможностей Легостаевой.

Был и другой способ помочь Варваре Викторовне — выкачать излишки магии из тела, а потом дать природе взять свое. Но это еще более долгий процесс, и не факт, что великая княжна после этого до конца восстановится. Все-таки если повреждения настолько сильны, тут уже речь пойдет о том, как бы инвалидом не осталась.

Мелькнула мысль, что если бы Айшет не стала действовать так глупо, я бы мог предложить Виктору Константиновичу ее услуги. Ее массаж, в принципе, мог бы помочь при реабилитации ее высочества. Но тоже — только после того, как я остановлю разрушение.