– Позвольте? – Марецкий протянул руку.
Длинный, потемневший от времени ключ с примитивной головкой, громоздкий, неудобный и без связки. Непонятно, почему его носили отдельно. Скорее всего, им редко пользовались. Мысль Марецкого буксовала. Что-то этот ключ ему напоминал, но с чем его связать, он сообразить не мог.
– С вашего позволения, я оставлю его временно у себя. В какую-то минуту, но он прожжет мне карман. Сейчас не соображу.
Куроедов пожал плечами.
– Как я понял, дело передано вам и объединено в одно производство, так что я не могу вам возражать.
Марецкий глянул на своего эксперта. Кораблев только этого и ждал.
– Что скажешь, Альберт Леонидович?
– Все совпадает. У наших пуль есть такие же характерные царапины. Только я думаю, они не от глушителя, а от небрежно спиленного ствола. Наган – оружие громоздкое, а с глушителем и подавно. Не исключено, что стволы укоротили, а потом на них сделали нарезку под глушитель. Стружка могла попасть в ствол и, что называется, прикипеть, отсюда щербинки на пулях. Очень незначительные, но они есть и совпадают.
– Хорошо, кажется, все высказались. У каждого свой участок работы, я никого не задерживаю. Следователь прокуратуры добавил:
– Мне хотелось бы побеседовать с майором Куроедовым более подробно, чтобы лишний раз не вызывать его из Подольска, а потом поговорить с экспертами.
Все стали расходиться, на месте остался только старший лейтенант Горелов.
– У вас есть ко мне какие-то вопросы, Михаил Палыч? – спросил Марецкий.
– Извините, Степан Яковлевич, я, конечно, человек не такой опытный, как вы, но дело в том, что я привык доводить начатое дело до конца. А так получается, что вы у нас дело забрали, а нас побоку.
Марецкий вздохнул.
– О вашем опыте я уже наслышан, Палыч. И о том, как вас уважают в райотделе. Никто вас от работы не отстраняет. Я выслушал сейчас ваш доклад, и у меня не возникло ни одного вопроса. Все четко, грамотно, лаконично и предельно ясно.
– А что мне теперь делать?
– Хотел я отправить вас к свидетельнице, но боюсь, этот хлеб мне придется у вас отобрать. Ее зовут Анастасия Викторовна Совальская, частный детектив.
Дело в том, что я знаю эту женщину лично. Мы не раз ударялись лбами на перекрестках.
– Могу в это поверить. Она человек неординарный. Да и профессию себе выбрала неженскую. С ее внешними данными на подиум выходить под аплодисменты и вспышки камер, а она в грязи копается.
– Это ты верно заметил, Палыч, – небрежно переходя на «ты», улыбнулся Марецкий.
Затрещал зуммер селектора. Майор нажал кнопку. Голос дежурного по городу едва не разодрал мембрану динамика.
– Майор Марецкий с группой на выезд! На Чистопрудном бульваре убийство.
– Понял.
Марецкий выдвинул ящик стола и достал пистолет. Горелов продолжал сидеть, словно каменное изваяние.
– Чего ты ждешь, Палыч? Поехали.
Еще по дороге на Чистопрудный бульвар Марецкий догадался, что могло произойти в доме, где он был днем раньше. Во дворе у подъезда оперативную группу поджидал участковый лейтенант Дубинин.
– Не думал, что мы так скоро встретимся, лейтенант, – с грустью в глазах произнес Марецкий, пожимая руку участковому-Ну, докладывай.
Марецкий кивнул экспертам, и те направились в подъезд.
– Не люблю я в испорченный телефон играть, товарищ майор.
– Это я помню. У тебя, как всегда, свидетель в рукаве припасен?
– Вон он в беседке сидит. Гриша Зацепин.
– Ага, это тот, который разливает водку по часам. Слышал о таком. Идем пообщаемся.
Майор кивнул Горелову, который стоял чуть в стороне и старался оставаться незамеченным. |