Мои дни были целиком заполнены, но мне не хватало подруги. Чем старше я становилась, тем больше нужен был кто‑то, с кем я могла бы дружить и вместе познавать жизнь. И вот словно Янтарная Леди Помогла мне. Я как‑то оказалась в том месте, куда мы с тобой едем, и встретила там девушку, свою ровесницу, которая любит Морскую крепость, как я, и которую интересует то же, что меня. У нас с ней даже одно имя.

Она улыбнулась этому воспоминанию о встрече, но почти сразу снова стала серьезной.

– Она не человек, вернее не совсем такой человек, как мы, и даже ребенком я понимала, что она должна держаться подальше от людей. Она до сих пор никому не показывается. Уна услышала, как он резко перевел дыхание, и кивнула.

– Да, для меня эти встречи могли стать опасными, но мне повезло. Мне очень дорога была эта дружба, но я рассказала о ней матери и няньке, которая была мудрой женщиной с большими способностями. Они встретились с другой Уной и одобрили нашу дружбу, но они единственные, кто видел её.

Глаза Тарлаха потемнели от тревоги.

– Если эта… Уна не связана со злом, почему ты считала,, что нужно скрывать ваши встречи?

– Отчасти потому, что таково было её желание, как я уже упоминала, отчасти из‑за меня. Дочь хозяина долины всегда должна думать и действовать, помня о своем положении. А я была к тому же и наследницей. Нельзя было допустить, чтобы меня сочли странной, связанной с тем, чего лучше не касаться. У меня большие способности к лечению, гораздо большие, чем у любой девушки благородного происхождения – ты ведь знаешь, что это часть нашего образования. И из‑за моего пола и положения все принимали этот талант с благодарностью. Однако на любые другие способности, связанные с Силой, смотрели бы не так благосклонно.

– Никаких разговоров с животными или дружбы с Древними?

– И то, и другое стало бы препятствием для моего вступления в права наследства.

– Но Сила в той или иной форме проявляется во многих родах из долин, – напомнил он ей. – И обычно не вызывает негодования.

– Да, но такой дар считается подарком – или проклятием – древности. В нашем семействе никто не умел общаться с животными и не был связан с Древними.

– То, что в другом месте приветствуется, здесь и в наши дни встретилось бы с осуждением?

– Да, учитывая обычаи нашего народа. Уже одно то, что женщина долго правит долиной, у многих вызывает негодование.

Тарлах внимательно смотрел на нее.

– Однако ты хочешь отвести меня к своей подруге?

– Должна. Возможно, тебе придется сражаться за меня, и ты должен мне доверять. В глубине сердца ты должен знать, что я на стороне Света, а не Тьмы.

Он наклонил голову.

– Я хочу сказать, что у меня и нет таких подозрений относительно тебя.

– Ты должен их иметь. Ты ведь фальконер.

– У нас есть на это причины, леди, – негромко проговорил он.

– Я и не думала иначе, особенно после того, как немного узнала тебя, – печально ответила она.

– Ты не спрашиваешь об этих причинах?

– У меня нет такого права, – возразила Уна. – Это история фальконеров и дело фальконеров.

Тарлах несколько минут молчал.

– До того, как мы пришли в земли, где основали свое Гнездо, мужчины моего народа были порабощены. – Глаза его закрылись при воспоминании этого древнего ужаса. – Ты не можешь представить себе тяжесть этого рабства, навязанного нам последователями Темного пути. Нас держала в рабстве Древняя. Она даже внешне не была человеком, но несмотря на всю свою Силу, она не могла действовать на нас непосредственно. Чтобы добиться своего, она воспользовалась нашими женщинами.