Он улыбнулся, и на один короткий миг она ощутила себя Ником, стремящимся завоевать внимание взрослого мужчины.
— Не то чтобы меня это касалось, — сказала она, — но все-таки почему?
Калеб заколебался.
— Я надеюсь, что ты присмотришь за ней. Дай мне знать, если кто-нибудь будет приставать к Мэгги.
— Ты имеешь в виду, помимо моей матери?
В уголках глаз Калеба снова собрались лучики смеха.
— Я, скорее, имел в виду высоченного мужика, ростом где-то шесть футов и два-четыре дюйма и весом около ста девяноста фунтов.
— А не будет ли преувеличением предположить, что именно этот высокий и стройный незнакомец так изуродовал ее лицо?
— Все может быть.
Реджина ощутила мгновенный прилив симпатии к женщине в кабинке. Мужчины иногда бывают такими скотами! Но у нее были свои близкие люди, о которых она должна позаботиться.
— И ты ждешь, что он вернется, чтобы довести начатое до конца? — спросила она. — Теперь, когда занятия в школе закончились, Ник все время крутится где-нибудь поблизости, и я не стану делать ничего, что подвергло бы его опасности.
— Я бы и не стал требовать от тебя этого, — заверил ее Калеб. — Я просто хватаюсь за соломинку.
— За соломинку, говоришь?
Реджина взглянула на Мэгги. Женщина отложила все анкеты — они теперь лежали перед ней на столе — и подзывала Геркулеса, который возлежал на своем обычном месте на подоконнике. Кот, который обычно с крайним презрением относился к посетителям ресторана, вытянул шею, чтобы понюхать ее пальцы. Реджина решила, что это говорит в пользу Мэгги.
А что она думает об этой твоей соломинке?
Мы еще не обсуждали такую возможность.
— Почему?
— Она говорит, что не помнит момента нападения.
Быть может, у Реджины разыгралось воображение, но почему-то ей показалось, что он подчеркнул слово «говорит», хотя и совсем немного.
— Ты ей веришь?
— Я верю в то, — медленно и раздельно произнес Калеб, — что она может не хотеть вспомнить.
— Потому что покрывает кого-то, — догадалась Реджина. На лице у него появилось замкнутое и строгое выражение.
— Или убегает от кого-то.
* * *
— Мои поздравления! — Калеб опустился на сиденье напротив Маргред, с облегченным вздохом вытягивая больную ногу. — Теперь у тебя есть работа.
— Деньги, — с удовлетворенным видом подтвердила она.
— Не раньше, чем ты действительно начнешь работать. Но да, общий смысл состоит именно в этом.
— А когда я начну?
— Реджина хочет, чтобы ты вышла в обеденную смену, — может, для того чтобы начать учет твоего рабочего времени. Я завезу тебя завтра по пути на работу.
— Завтра, — повторила она.
— Да. А сегодняшнюю ночь… — Калеб сделал глубокий вдох, удивляясь сосущему нервному ощущению, возникшему вдруг в животе. — Я подумал, что ты можешь провести ее у меня.
— В твоей постели.
Между ними повисли его слова, сказанные на пляже: «В следующий раз мы непременно займемся с тобой любовью на кровати. И тогда я хотя бы смогу снять брюки».
— Если только это приемлемо для тебя, — осторожно сказал он.
— Почему это должно быть для меня неприемлемо?
Он был хорошим копом, но ни по выражению лица, ни по ее тону не мог понять, о чем думает девушка. Была ли она изумлена? Или разочаровалась в нем?
— Я хочу, чтобы ты осталась со мной. |