— Союз твоей сестры с гугенотом и так подпортил аристократическую кровь прекрасной Алиды. А в случае ее супружества с Ладлоу ваш род и вовсе захиреет. Кажется, у этого молодца нет ни гроша за душой?

— Не могу этого сказать, милорд, ибо всегда опасаюсь оклеветать даже злейшего своего врага. Но хотя он и богат, ему далеко до молодого патрона Киндерхука!

— Да, его действительно следовало бы послать в Вест-Индию. Вы слушаете меня, Миндерт?

— Да, милорд.

— Было бы несправедливо лишать господина Олоффа ван Стаатса выгод от задуманного нами предприятия. Я верю в ваше дружеское расположение к нему. Необходимую мне сумму вы можете разложить между собой поровну: обычное долговое обязательство скрепит наше соглашение, и тогда, сохраняя в тайне наш уговор, можно будет не сомневаться в благоразумности принятых нами мер. Вот взгляните, сумма написана на этом клочке бумаги.

— Две тысячи фунтов, милорд?!

— Совершенно верно, уважаемый сэр, вам двоим это обойдется ни на пенс больше. Справедливость по отношению к ван Стаатсу требует принять его в долю. Если бы не его сватовство к вашей племяннице, я бы взял молодого джентльмена с собой ко двору, чтобы устроить там его карьеру.

— Говоря по правде, милорд, эта сумма значительно превышает мои возможности. Высокие цены на пушнину в прошлом сезоне, задержки платежей ограничивают меня в наличном капитале…

— Выгоды будут очень велики…

— Деньги стали нынче такой редкостью, что профиль Карла я вижу гораздо реже, чем лица должников…

— Но прибыль верная…

— …хотя кредиторы ловят тебя на каждом углу.

— В предприятии примут участие исключительно голландцы…

— Последние сообщения из Голландии рекомендуют беречь золото для чрезвычайных коммерческих операций.

— Олдермен ван Беверут!

— Да, милорд виконт Корнбери?

— Да сохранит вас Плутос! Но берегитесь, сэр! Вкусив утренней прохлады, я должен вернуться в тюрьму, но никто не запрещает мне раскрывать тайны моей темницы. От одного из ее обитателей я слышал, что Бороздящий Океаны находится у наших берегов! Берегитесь, достопочтенный бюргер! Второй акт трагедии Кидда может разыграться в наших водах.

— Предоставляю заниматься такими делами людям более высокопоставленным, чем я, — ответил олдермен, отвешивая холодный церемонный поклон. — Предприятия графа Белламонте, губернатора Флетчера и милорда Корнбери не по плечу скромному купцу.

— Прощайте, упрямец! Умерьте ваши надежды в отношении чрезвычайных коммерческих операций! — произнес Корнбери, деланно рассмеявшись, хотя его глубоко уязвил намек олдермена: ходили упорные слухи, будто экс-губернатор и двое его предшественников были причастны к беззакониям американских морских разбойников. — Будьте начеку, или мадемуазель Барбери еще раз осквернит чистоту стоячего болота вашего рода.

Джентльмены обменялись чопорными поклонами. Олдермен был невозмутим, сух и официален, в то время как его собеседник сохранял непринужденную развязность. После неудачной попытки, на которую его толкнуло отчаянное положение и не менее отчаянный нрав, выродившийся потомок добродетельного Кларендона направился к месту своего заключения с видом человека, усвоившего надменную позу по отношению к окружающим, но тем не менее столь черствого и испорченного, что в его душе не оставалось места ни для благородства, ни для добродетели.

Правдивее не может быть оракул,

И сердцем так далек он от обмана,

Как от земли далек лазурный свод.

Не так-то просто было вывести олдермена ван Беверута из привычного ему спокойствия.