|
Он вытащил ее, чувствуя, как ледяной страх карабкается по его животу. Неужели Угго упал? Могут ли ежики плавать? Для выдр не было проблем с плаванием, но как насчет ежей – были ли они как кроты и белки? Он никогда не видел, чтобы кто-либо из них обожал воду. Это сделало свое дело, и Джем Гурди нырнул в воду.
В результате его безумных метаний под водой бухточка оказалась перемешана с илом. Он нырял четыре раза, каждый раз прочесывая бухту с одного до другого края, с одной до другой стороны – безуспешно. Восстановив дыхание, большой выдра выплыл из бухты. Он обыскал ручей на значительное расстояние в обе стороны. Солнце садилось во всем багровом великолепии, когда рэдволльский хранитель погребов-выдра уселся, плача, на берегу ручья. Зачем он так долго спал в полдень? Зачем он был так сердит на своего юного товарища? Он будет сожалеть об этом до конца своих дней. Угго Вилтуда больше не было – он утонул, и течение отнесло его в море. Взяв рюкзак на плечо, Джем устало побрел прочь, следуя за ручьем через равнину по направлению к дюнам, побережью и морю.
В аббатстве был теплый и тихий день, когда Матушка Воппл устроилась на юго-восточном углу крепостной стены. Она наслаждалась тихим послеполуденным чаем с сестрой Фиск после всей суеты и жары кухонь. Расстелив скатерть на обветшалых камнях, пухленькая водяная полевка разложила на ней содержимое своей продуктовой корзинки: две овсяных булки, начиненных салатом из рубленых лесных орехов, решетчатый пирог с яблоками и черникой, салфетки и посуду. Увидев, как сестра Фиск поднимается по южной лестнице стены, Воппл помахала ей, подзывая подругу: - Эй, сестра, сюда! Рэдволльская мышь-лекарка подошла, неся в лапах исходящий паром чайник. Матушка потерла лапы в предвкушении, когда Фиск уселась рядом с ней: - Я разложила нашу еду. Что за чай мы пьем сегодня? Фиск налила горячую янтарную жидкость в две фарфоровые чашки, протянув одну из них компаньонке: - Попробуй и угадай, а потом скажи мне, как тебе это нравится! Сдув ароматный пар с напитка, Воппл отпила маленький глоточек: - О-ох, сестра, он абсолютно бесподобный! Я никогда не угадаю, так что лучше скажи мне. Фиск огляделась по сторонам, как бы защищая тайну, перед тем, как шепнуть: - Плоды шиповника и бутоны одуванчика, со всего лишь щепоткой толченого миндального цвета! Матушка отхлебнула еще, прикрыв глаза в экстазе: - Это лучшее из всего, что ты когда-либо изобретала, подруга! Фиск как следует откусила от своей булки с салатом: - Конечно, и вполовину не такое хорошее, как твоя еда. Сегодня днем мне пришлось слегка посуетиться. Пришлось наложить немного мази на ушибленную заднюю лапу. Опять малыш Альфио! Матушка хихикнула: - О, Боже! Иногда я думаю, что бедный диббун уродился на свет с четырьмя левыми лапами. Сколько это уже раз он падал и ушибался, неуклюжая мелкая землеройка? Сестра покачала головой в насмешливом отчаянии: - Я уже потеряла счет синякам Альфио! Она прислонилась спиной к нагретым солнцем зубцам стены: - Ах, вот это жизнь! Момент тишины и спокойствия пополудни, подальше от всего этого! Воппл поставила перед ней ломтик пирога: - Да, пока кто-нибудь из зверей снова не покалечится или вся толпа из Рэдволла не захочет жрать! Тихий, слабый и дрожащий голосок перебил их: - Не могли бы вы накормить меня, пожалуйшта? Я много не ем… Фиск повернулась к Воппл: - Ты что-то сказала? Матушка уже поднималась на лапы: - Это не я – это прозвучало, как будто кто-то находится снаружи! Фиск присоединилась к ней, и они выглянули за зубцы. Внизу, среди деревьев, была старая ежиха. Она выглядела очень худой и тряслась. Опершись на вяз, она помахала им лапой: - Не хотела портить ваше чаепитие, шударыни. |
