Алаис усмехнулась.

Повезло, как же ей повезло.

Калитки не закрывались на замок, только на засов изнутри, это было нормально. Мало ли кого и куда пошлют, мало ли что случится – ключ не наищешься, а засов можно отодвинуть только изнутри. Снаружи не получится.

Сейчас она видела, как убегают в сторону дома стражники, и как на пороге черного хода разыгрывается какое-то действие со звоном мечей.

Какое?

Да, неважно! Наверное, кто-то наткнулся на Эфрона, и Маркус принялся прорубать себе путь на свободу. Вот уж его судьба Алаис вовсе не интересовала. Выживет – хорошо, помрет – туда и дорога. Ей было важнее, что никто не остался у калитки. А еще, что во дворе не было собак.

Сторожевые собаки – особая категория. Их берут еще щенками, натаскивают, приучают к хозяевам, раньше у Таламира своего дома не было, значит, и собаки тоже были без надобности. А за пару месяцев ими не обзаведешься.

Алаис довольно улыбнулась и скользнула в калитке. В темноте никто не увидел, как она отодвинула засов. И как выскользнула – тоже. Все сосредоточились на пожаре, кто-то кричал, кто-то бежал с ведром, кто-то дрался с Эфроном… все были при деле. А Алаис скользнула в переплетение ночных улиц.

Первое, что она сделала, это стянула с себя платье служанки, не тратя времени на раздевание. Просто распорола кинжалом юбку, лиф и рукава. Тряпка упала на мостовую, впрочем, Алаис знала, что валяться ей там недолго. Ткань тут недешева, подберут, постирают и к делу приладят.

Платок сдвинуть пониже на глаза. На посох опереться – и заковылять по улицам.

Опасно ли это?

Да. Но так же, как опасно ходить по улицам города ночью, в двадцать первом веке. Примерно то же на то же.

И там и тут могут изнасиловать, ограбить, убить, ладно, изнасиловать – это не наш случай, геронтофилией тут не страдают, но ограбить или убить вполне. И здесь, и там надо соблюдать свои правила… которые Алаис узнала из болтовни проституток.

Избегать переулков, избегать неосвещенных улиц, избегать темных подворотен, идти только по тем улицам, которые вымощены камнем – они главные. Те, которые мостились досками – не подходят, они быстро перейдут в переулки, а там и до грабителей недалеко. По освещенным улицам стража ходит, а по темным – нет.

Как выбрать таверну?

Надо выбирать ту, где в названии есть золото. Не 'Золотой олень' или там 'Золоченный петушок', а само название должно быть написано золотом. Это означает, что таверна дорогая, если уж хозяин расщедрился.

В таких тавернах вина покупают только с королевской печатью следят, чтобы не было платяных зверей, стараются не обижать постояльцев… дерут три шкуры, да и ладно!

Деньги есть! Пока – есть.

Алаис, не долго думая, отправилась в первую же таверну, которая попалась на ее пути и отвечала заявленным требованиям. Толкнула дверь посильнее… заперто!

Сильно она не расстроилась. На худой конец, она могла переночевать на чьем-нибудь крыльце, или влезть на крышу, на это у нее сил хватит. Тут главное выбрать дом без собаки.

Но таких жертв не понадобилось.

Уже вторая таверна гостеприимно раскрыла перед ней свои двери. Пусть она уже готовилась закрываться, пусть хозяин одарил бабку с горбом и клюкой не самым дружелюбным взглядом – неважно!

Алаис проковыляла к стойке.

– Помоги, сыночек! Во имя Мелионы Милосердной, помоги?

– не подаем, бабушка.

Трактирщик, матерущий мужик лет сорока, цепко глянул на Алаис, и ту аж дрожь пробрала.

Да, это вам не фольклорный персонаж, здесь трактирщики – ребята очень неглупые и хваткие. Три шкуры сдерут…

А выбора все равно нет.

На стол легла серебряная монета.

– Помоги, а, сынок? Я же в матери тебе гожусь, глядишь, и твоей бы маме кто помог?

– Обойдусь без таких мамаш, – любезности не стало больше, но монета со стойки пропала.