- Мальчик, девочка?

- Мальчик. Эдмон Тан.

- Эдмон Тан... Красиво.

- Я уехал на роды. Что не сказал - уж прости. Но не хочу, чтобы мой ребенок рос вдали от меня. Я женюсь по расчету, для укрепления нашей власти, но хочу снять дом для Алекс, поселить ее в Тавальене - и навещать, когда пожелаю.

Эттан медленно кивнул. Что ж, все понятно. Молодой здоровый мужчина, этим все сказано. И лучше одна, чем множество. К тому же здоровая, может рожать детей... тоже неплохо. Лет через десять его внуки будут хорошей партией.

- Я хочу познакомиться с ней.

- Разумеется, отец.

- Завтра.

- Алекс сейчас на постоялом дворе...

- Возьми ключи от нашего старого дома. Я там жить больше не могу, не по рангу, приводить девок сюда ты не можешь, а там - пусть живет. Раз уж так складывается, - Эттан двусмысленно ухмыльнулся, и Луис вздрогнул. Он понимал, что это значит.

Не исключено, что Эттан попробует проверить Алаис на прочность - и да поможет ей Арден!

***

Поздно ночью, когда расспросы были завершены, и отец отпустил сына отдыхать, Луис лежал в кровати и думал об Алаис Карнавон.

За время плавания он стал понимать ее больше?

Нет. Меньше, намного меньше. Казалось, все просто и ясно, получен ответ на вопрос, вуаль слетела, ан нет! Тут же вскрывается новый слой, и вопросов становится намного больше.

Герцогесса?

О, да. Но когда Луис пытался представить Лусию, воспитанную, как благородную даму, Лусию, бегущую из дома, зарабатывающую на жизнь трудами менестреля, Лусию, которая прошла через Маритани...

Воображение отказывало. Вообще.

Алаис была не похожа ни на одну из благородных дам, которых видел Луис, а видел он немало, в том числе и без одежды. Она была яркой, живой, искренней, талантливой, она говорила, что думает, и не стеснялась быть умнее мужчины.

Там, где Лусия опустила бы глаза, и пролепетала: "ой, я не знаю, вы такой умный, подскажите, пожалуйста...", Алаис могла честно признаться в своем неведении, а могла, наоборот, удивить и специалиста, которым Луис во многих областях почитал себя.

Ан нет...

О законах с Алаис лучше было не спорить - Луис проигрывал по всем пунктам. Алаис формулировала так, и подыскивала такие лазейки в законах, что родись она мужчиной, Эттан бы левое ухо отдал, а Алаис к себе заполучил. Парадоксальные вопросы, странные решения, и... талант.

Луис помнил, как первый раз услышал ее музыку.

Он потерялся во времени и пространстве. Был покорен - и покорен. Ее хотелось слушать, неважно, что она пела. На борту она почти не расставалась с гаролой, играя по требованию команды, что угодно - от похабных трактирных песенок, до длинных баллад, от веселой плясовой, до грустной и возвышенной музыки...

Луис решился поговорить с Алаис только на третий день плавания, ответы получил, но вопросов лишь прибавилось.

- Вы прекрасно играете...

На лицо Алаис набежала улыбка. Странная, задумчивая.

- Жаль, вас не слышит мой учитель музыки. Она была бы довольна...

- Вас учили специально?

- Да. Герцогесса не может быть необразованной. Конечно, все внимание доставалось сестре, но и мне перепадали крохи. Я научилась ими пользоваться.

- Я никогда не слышал ваших песен раньше...

- Я не пела их раньше.

- Вы их сами сочиняете?

- Что-то - да, что-то помню из старых свитков... я много времени проводила в библиотеке.

- Вы не похожи на человека, которому не уделяли внимания. Вы для этого слишком уверенны в себе.

- Надеюсь. И говорите мне "ты", Луис, привыкайте. Странно так разговаривать с матерью своего ребенка...

Луис принужденно посмеялся, ушел...

Ребенок - еще одна загадка.

Нельзя сказать, что Алаис тряслась над ним, нет. Но она ставила рядом с собой корзину, в которой спал маленький Карнавон, она следила за своим питанием, она сама кормила ребенка (знатная дама!), она.