Алаис могла ругаться, как бывалый моряк, и могла быть очаровательной, как сирена. Она была женщиной, и это было видно - маританские платья удивительно шли ей. Но ни один мужчина на борту не смотрел на нее с вожделением. Она улыбалась, шутила, и мигом становилась "своим парнем".

Далан ходил за ней хвостом, получая в награду лекции из самых разных областей знания, и Луис готов был также ходить следом.

Ах, тайны герцогов.

Да, он теперь - Лаис. Луис, герцог Лаис, звучит странно, не правда ли? Но Вальера Тессани не могла знать будущее, она могла просто воспитать своих сыновей достойно. Хотя бы одного.

Ни Эрико, ни Лусия не хотели проходить инициацию. Лусия начинала трястись от одной мысли об акуле, Эрико просто качал головой - ни к чему, и Луис не стал уговаривать. Действительно... страшно это. Дрогни он хоть на минуту, засомневайся, и лежал бы сейчас на дне моря. Хватит ли сил у Лусии? У Эрико?

Глубоко внутри, там, куда лучше не заглядывать, Луис уже знал ответ. И не хотел лишаться родных. Пусть Даверты, но живые!

Алаис охотно делилась и подробностями из старинных хроник, и постепенно Луис восстанавливал картину происшедшего. Одного он еще не знал - что Король отдал на сохранение Давертам, Карнавонам и Карстам. Алаис предполагала, что это какая-то реликвия, возможно, Меч или Корона. Их ведь так и не нашли...

Луису было интересно, но...

Подождем. Придет время, когда он окажется в Лаис, и там прочитает все старые хроники.

К чести Даверта, он серьезно намеревался взять с собой Алаис, и не хотел от нее ничего скрывать. Герцогесса Карнавон в его глазах была достойна доверия... насколько можно доверять женщине. И все же...

Алаис Карнавон оставалась загадкой.

Луис надеялся, что понаблюдает за их встречей с Эттаном Давертом. Пропустить столкновение огня с водой было бы непростительно.

***

Алаис как раз покормила ребенка, и укладывала его спать, когда явился Эттан Даверт. И сполна насладился зрелищем: малыш свободно лежит на кровати, размахивая ручками и ножками, рядом лежит его мать, напевает что-то ласковое, и они оба очень заняты погремушкой. Настолько заняты, что у матери видны ноги до колен, а на Преотца Алаис и вообще внимания не обратила. Бросила короткий взгляд, и махнула рукой.

- Зайдите позже.

Эттан даже рот открыл.

Вот такого приема ему давненько не оказывали... со времен его юности. Но - сам виноват. Поехал бы во всем блеске титула, или вызвал бы Александру к себе, было бы иначе. Эттан же хотел пока скрыть новость, посмотреть, что из себя представляет эта девица. Вдруг ее убирать придется? Сплетен Эттан не боялся, но к чему их лишний раз провоцировать?

Разумеется, никуда он не пошел.

Алаис повернулась всем телом, вгляделась уже пристально, потом, отдала ребенку погремушку, встала с кровати, оправила платье и коротко поклонилась.

- Светлейший, я сейчас позову няньку, и буду в вашем распоряжении.

Рот Преотца звучно захлопнулся.

- Вы меня знаете?

- Нет. Я знаю Луиса, - коротко пояснила Алаис. Добавлять что-то вроде: "вы похожи", или "сразу видно, чей он сын", она не стала. Что за пошлость?

Лизетта оказалась поблизости, приняла от Алаис эстафету, и улеглась рядом с малышом.

- А кто у нас такой хорошенький? Кто такой умненький? - заворковала женщина.

- Я могу предложить вам вина или воды - в соседнем номере?

Эттан медленно кивнул.

Первое впечатление было... смешанным.

Аристократка, это видно. Осанка, взгляд, привычка повелевать - да. Но слишком свободное поведение? Отсутствие смущения?

Странно, очень странно.

Что ж, он согласен на соседний номер.

Алаис чуть расслабилась. У соседнего номера было два несомненных достоинства - хорошее вино, и глазок в стене, за которым сейчас расположился Луис.