И ангел не подвел.

Спустя неделю, просматривая флотскую газету, Вонлярский обнаружил в ней короткую заметку о наборе в специальное подразделение – парашютно-десантный батальон ВВС Черноморского флота. По прошествии многих лет один из его организаторов, адмирал Азаров, признался: «Отбирая ребят в этот десантный батальон, мы знали, что все они смертники».

Но Диму об этом было неизвестно. Да и в противном случае он бы все равно не отказался. Уж очень манили славные дела парашютистов. Об одном таком славном деле старшина знал и восхищался смелостью участников.

Десантировавшись средь бела на фашистский аэродром под Майкопом, моряки из ПДБ перебили охрану с летчиками, сожгли все самолеты, пункт управления и узел связи, а заодно взорвали хранилища с горючим и боеприпасами.

Затем отошли в горы к партизанам, откуда были вывезены к месту постоянной дислокации, в селение Дзомби под Тбилиси. Вот там Дим и решил продолжить войну, записавшись в добровольцы. Но прибыл на место, как говорят «к шапочному разбору». Набор в спецподразделение был окончен.

Однако сдаваться старшина не собирался. Кто-то подсказал ему: «Вон идет комбат, гвардии майор Орлов, поговори с ним». Дим вырос перед офицером как из-под земли.

– Товарищ гвардии майор! Гвардии старшина первой статьи Вонлярский! Разрешите обратиться!

– Обращайтесь, – сухо разрешил комбат. – Только покороче.

– Хочу служить в вашем подразделении. Но немного опоздал, – доложил Дим. – Может, все-таки возьмете?

Рослый, явно недюжинной силы майор хмуро оглядел старшину.

– Медицинская комиссия работу закончила. Ничем помочь не могу. Идите в штаб, там вам оформят документы туда, откуда прибыли.

– Я уже прыгал с парашютом и к тому же боксер-разрядник, – выдал свой последний козырь Дим. – Очень прошу, возьмите.

– Вот как? – приподнял бровь командир. – Уточните.

– Боксом занимался в Москве, в обществе «Динамо», а парашютным спортом в ЦПКО имени Горького.

Помимо ряда замечательных качеств, майор отличался чутьем на профпригодность и человеческую надежность тех, кто претендовал на службу в его специфическом хозяйстве. Обычно, двигаясь вдоль строя кандидатов, Орлов негромко командовал:

– Шаг вперед. И вы, пожалуйста. И вы…

Затем оборачивался к начальнику штаба капитану Десятникову:

– Этим оформите документы на возвращение в часть! Они прыгать не смогут.

Отвергнутые, как правило, начинали кипятиться:

– Товарищ майор! Вы же не видели меня в деле. Разрешите попробовать?

– Нет, ребята, – сочувственно, но твердо возражал комбат. – Есть летчики – настоящие ассы, в небе отлично воюют. А прыгать с парашютом не могут. Факт.

Сам гвардии майор был человеком действия и умел все, необходимое десантнику. Вместе со своими орлятами он не раз высаживался в тыл врага, показывая пример отваги, умело руководил ими в бою и пользовался непререкаемым авторитетом.

Как-то во время тренировочных прыжков у одного из краснофлотцев не раскрылся парашют, и его смерть потрясла товарищей. Чтобы пресечь траурные настроения, Орлов с парашютом погибшего снова поднялся на самолете в небо, где выполнил второй прыжок, с предельно малой высоты и филигранной точностью.

– Никогда не теряйте самообладание, – сказал командир подбежавшим и окружившим его бойцам. – И действуйте строго по инструкции. Вопросы?

Вопросов не было…

К невесть откуда взявшемуся Вонлярскому скупой на симпатии комбат, как говорят, сразу же «проникся». Он вообще жаловал морпехов, поскольку знал тем боевую цену.