— Все меняется, — коротко ответила Реджина.

Секс все меняет…

Да, приятель, так было всегда.

Месячные задерживались. Пока только на день. На один день.

Может, она и не беременна. Но Реджина ощущала груз тревоги, которая, как живое существо, давила ей на живот, жгла в груди.

— Все эти чертовы заказы на обслуживание праздников! — заявила Антония, обращаясь к Маргред. — Она приняла еще один заказ, торжество по поводу воссоединения семейства, через неделю после дня рождения Фрэнка Айви. А теперь собирается нанять помощника.

Реджина взяла нож и начала крошить зеленый лук для итальянского салата с пастой, не обращая внимания на неприятный комок в горле.

— Шесть баксов в час, пару часов в день, несколько дней в неделю. Подумаешь, большое дело!

— Мы не можем позволить себе взять его. Даже до конца сезона, — проворчала Антония.

Вжик, ежик, ежик…

— Он на это и не рассчитывает. Он не собирается оставаться здесь зимой.

— А вдруг. Он выглядит достаточно ненормальным для этого.

Может быть, и так. Нож замер над столом.

— Мне он не нравится, — сказала Маргред.

Реджина взглянула на нее так, будто ее предали.

— Раньше ты нормально к нему относилась. Он же ветеран войны. Как твой Калеб.

— От него дурно пахнет.

Реджина вспомнила Свежевыскобленный подбородок Иерихона, границу грязи у него на шее и почувствовала неприятный укол вины.

— И с тобой было бы то же самое, если бы у тебя не было места, где можно регулярно принимать душ.

Маргред покачала головой.

— Нет, все же не настолько плохо. От него пахнет… как-то не так.

Антония с шумом поставила тарелку на окошко.

— Если он не будет прикасаться к еде или путать посетителей, мне наплевать, как от него пахнет.

Реджина, не ожидавшая от матери поддержки, изумленно взглянула нее.

Антония уперлась руками в бока.

— Ты так и будешь стоять с открытым ртом? Или все-таки подашь жаркое, пока оно не остыло?

Следующие несколько часов прошли в атмосфере напряженной работы и поднимавшегося от плиты пара. В одиннадцать часов меню изменилось: на смену яичнице, жаркому и домашней жареной картошке пришли бутерброды, сэндвичи «субмарина» и пицца. Столики заполнили не желающие самостоятельно готовить отдыхающие, явившиеся в поисках горячей пищи обитатели палаток и пассажиры яхт, сошедшие на берег ради покупок или местного колорита.

Дилана не было. Реджина поймала себя на том, что ее взгляд постоянно устремляется к окошку в зал, высматривая его высокую худую фигуру, и плотно сжала губы.

— Черт, вот черт! — Она резко отдернула руку от разделочной доски.

Мать внимательно посмотрела на нее.

— С тобой все в порядке?

— Все нормально, — ответила она, рассматривая пальцы.

На этот раз под нож попал только кончик ногтя. Никакой крови, ничего не испачкано.

Никакой крови…

Она уже трижды бегала в туалет, как будто процедура стягивания трусов могла каким-то образом трансформировать пот от работы в жаркой кухне в хорошие для нее новости: «Не беременна».

Ей необходимо съездить в Рокленд и купить этот чертов тест!

Ей нужно сконцентрироваться на работе. Она любила стряпать и испытывала удовольствие от того, что кормила людей. Но теперь былой азарт исчез. Она могла приготовить блюда этого меню с закрытыми глазами.

— Если бы я никогда в жизни не поджарила ни одного моллюска и не приготовила ни одного ролла из лобстера, то была бы счастлива, — пробормотала она.