|
Да, конечно, мартовский байкальский лед, даже после десяти дней небывало теплой для Бурятии весенней погоды, выдержал бы и многотонный вертолет, и подъехавший к нему почти вплотную громоздкий грузовик с кунгом. Но… В том только случае, если бы «Ми-26» сел, – именно сел, а не рухнул, пусть всего лишь с пятиметровой высоты! Вот тогда бы… Может быть, и обошлось. Теперь же ледяное поле, примыкавшее к берегу, оказалось надколото таранным ударом. Тонкая, совсем на первый взгляд не представляющая опасности трещина ломаным зигзагом отрезала «Ми-26», «Урал» с кунгом, живых и мертвых людей от берега. А затем колоссальное ледовое поле чуть накренилось вниз, просело с одного, дальнего от берега края.
Искалеченный вертолет с веселым бульканьем первым ушел в разверзшуюся бездну. Шофер «Урала» сделал отчаянную попытку спастись: он даже успел развернуть машину капотом к берегу. Но больше китаец, сидевший за рулем, не успел ничего. Угол наклона льдины был слишком велик, а сила сцепления колес «Урала» со скользкой поверхностью – слишком мала. Завораживающе плавно, словно в замедленной съемке, грузовик, а за ним и кунг скользнули под лед. Громадные белые пузыри забурлили в длинной узкой полынье, словно стылая байкальская вода вдруг закипела. И столь же медленно, как будто нехотя, ледяное поле, по площади превышающее футбольное, перевернулось, стряхивая в черные глубины и трупы, и вопящих от ужаса людей с «Урала», и стреляные автоматные гильзы… Брезгливо стряхивая весь этот мусор, такой ничтожный перед вечным молчаливым величием могучего озера. С момента первого выстрела по вертолету не прошло и десятка минут, как над ледяным панцирем, потревоженным жалкими людишками, нависла тяжелая, давящая тишина. Все было кончено, занавес опущен. И в этой тишине, кажущейся оглушительной после грохота автоматных очередей, рева мотора «Урала», безумных криков тонущих в ледяной воде китайцев, послышалось тихое, едва заметное уху мягкое шуршание. Это все более частые, все более крупные влажные снежинки, тая на лету, слипаясь, становясь все крупнее, падали с высоты на место трагедии, надежно укрывая, маскируя его. Если бы все случившееся произошло на льду реки, то течение снесло бы колотый лед, оставило бы дымящиеся парком промоины, разводья. Но у берегов Байкала нет сильных течений, тем более ранней весной. Битый лед попросту всплыл, крупные льдины сомкнулись над озерной водой и тем, что было отныне похоронено на дне. И всего через полчаса даже самый внимательный взгляд не отличил бы место гибели «Ми-26» от любого другого прибрежного участка этого района. Ни масляных пятен, ни стреляных гильз, ни пятен крови… Ни-че-го! Вот уж, воистину, концы в воду!
Глава 6
Дело шло уже сильно к вечеру, когда в район предполагаемой аварии прибыла армейская поисково-спасательная группа. Хотя, конечно, такого громкого названия десяток человек на двух битых-перебитых «уазах» не заслуживали. Ближе всего к этому злосчастному месту оказалась дислоцированная около поселка Усть-Баргузин войсковая часть, официальной задачей которой было обслуживание РЛС. Той самой РЛС, чья ажурная антенна украшала сопку, мимо которой совсем недавно пролетал таинственно исчезнувший «Ми-26». Поэтому поисковую группу составляли солдаты-срочники этой военной части да один командующий ими офицер – старший лейтенант, угрюмо, нахохленно восседавший на переднем сиденье первого «уаза». Никакими поисками он, тридцатилетний связист и радиолокаторщик, помпотех РЛС отродясь не занимался, как их вести – не имел ни малейшего представления. Точно так же, как и приданные под его начало «орлы боевые»: шесть салабонов, старший сержант, находившийся во второй машине, и два водителя. |
