— Нет, — объяснил Асмус, — можно старую, главное, чтобы кровь была его.

— За несколько дней до похищения, во время занятий по фехтованию, его ранили. Рана пустяковая, скорее даже царапина, но кровоточила долго. Они тогда работали без доспеха, рубаху разорвало, и она вся пропиталась кровью. Куда она делась потом, я не знаю.

Поспешные поиски дали результат. Рубаху наследника отдали прислуге с приказом выбросить, однако, одна из женщин-прачек, стиравших бельё для людей графа, решила, что не стоит выбрасывать рубашку из добротной ткани, которая всего-то немного порвана на груди, её можно постирать, заштопать и отдать мужу, который как раз небольшого роста и худой.

Чтобы это узнать, понадобилось полчаса расспросов, а вот найти саму рубаху было сложнее, женщина точно помнила, что мужу её так и не отдала, положила у себя в каморке, а потом туда же принесли гору грязной одежды, а за заботами она совсем про неё забыла. Ещё примерно два часа вся прислуга замка копалась в грязном белье, отыскивая одну рубаху. Наконец, их усилия увенчались успехом, и один из слуг, кажется, конюх, прибежал к графу, сияя от радости и держа скомканный предмет одежды на вытянутой руке. Граф моментально опознал вещь своего сына, выдал конюху внушительный кошель с серебром и пообещал сделать старшим конюхом.

Асмус выложил на стол в покоях Себастьяна меч и рубаху, почерневшую от застарелой крови. Меч был короче того, что носил Лео, для одной руки и с тупым лезвием. Знакомо, копия меча настоящего, которым аристократ будет пользоваться в бою, но тупой, для тренировок. Дол на клинке был залит свинцом, навершие тоже представляло собой свинцовый шар. Это тоже понятно, по мере взросления мальчика оружие делали всё тяжелее, чтобы тренировать выносливость и силу удара, но при этом старались утяжелить и клинок, и эфес, чтобы баланс меча остался прежним.

— Ваше сиятельство, — попросил Асмус, — будьте добры, удалите из комнаты посторонних, не то, чтобы они мне мешали, просто не люблю колдовать при большом стечении народа.

Граф сделал малозаметный жест рукой, после которого все лишние, в виде прислуги и охраны, поспешно покинули помещение, натыкаясь в дверях друг на друга. На всякий случай, Лео и своих сопровождающих отправил, вот только ему одного жеста оказалось недостаточно, его люди не были так идеально выдрессированы, как люди графа, пришлось показать на дверь и сказать шёпотом пару крепких слов.

Когда они остались втроём, Асмус поставил на стол колбу с прозрачной жидкостью, отрезал от рубахи кусочек, размером с ноготь, который бросил в жидкость и немного поболтал. Раствор окрасился в бледный красный цвет.

— Этого хватит, — прокомментировал маг.

После этого он достал коробочку с чёрным порошком, напоминающим толчёную слюду, и разбросал несколько щепотей по полу, стараясь по возможности покрыть его равномерно. Затем, достав небольшую кисть, окропил раствором из колбы все четыре угла комнаты. Некоторое время он произносил заклинания, потом сделал жест двумя руками снизу вверх, отчего все пылинки неизвестного порошка взлетели в воздух, образовав прозрачное облако. В комнате стало светлее, хотя в полузакрытое окно дневной свет проникал плохо. Асмус положил руки на меч и продолжил говорить. Лившийся непонятно откуда свет, играл на пылинках, переливаясь всеми цветами радуги. Постепенно стало казаться, что в этом облаке пыли появляются какие-то силуэты, ещё спустя пару минут, они подробно рассмотрели заснеженные горные хребты, которые были видны сверху, словно смотрящие умели летать, или находились на ещё более высокой горе. Асмус закрыл глаза и напрягся, картинка пришла в движение, они, словно птица, полетели над горами, перелетая через несколько хребтов, после чего местность пошла под уклон, снег исчез, появились поля и леса, долины каких-то небольших рек.