При этом вид у папы был такой, словно он сообщил Мадсу что-то очень печальное.

– Не понимаю тебя, папа, – вмешалась Марта. – У тебя такое лицо, будто случилось что-то неприятное, хотя на самом деле всё прекрасно. Перестань нас разыгрывать.

Мама вздохнула и пожала плечами, а бабушка пробормотала:

– Я не пойду с вами на праздник. Не хочу, чтобы вам опять было из-за меня стыдно.

– Хватит! – сказала Мона. – Мортен, ты единственный из детей, кто был сегодня дома, когда они приходили. Расскажи, что случилось!

Мортен сидел с такой же расстроенной физиономией, как и папа с мамой, но, когда он начал рассказывать, лицо его немного прояснилось. Дети хохотали и над мамой, которая сидела на лошади, и над папой, изображавшим дворового пса, но, когда они услыхали про бабушкино переодевание, Мартин чуть не подавился от смеха.

В конце концов Мортен поведал им, что сказала Ида и что ей на это ответил Уле-Александр.

– Выходит, она сочла нас чудаками? – спросила Марта.

– Да, но вас не было дома, значит, она имела в виду только нас, взрослых, – ответила мама. – Да-да, отец, наверно, мы и в самом деле чудаки, но если раньше нам это не мешало, то не помешает и в дальнейшем.

– Люди не могут быть одинаковыми, – сказал папа. – Но мы уже давно живём обособленно и потому забыли, что прилично, а что – нет… Думаю, им живётся очень скучно.

– Ида тоже будет на празднике у Уле-Александра? – вмешалась бабушка. – И родители её тоже? Или я ошибаюсь?

– Да-да, Ида, и друг Уле-Александра, которого зовут Монс, и мальчик по имени Оливер. Он живёт в городе, там, где раньше жил Уле-Александр. Ну и взрослые, конечно, – сказала мама.

– Я туда не пойду, – заявила бабушка. – Я и так уже вас опозорила. И если они будут пялиться на меня, как на чудачку, приятного в этом мало.

– Перестань, бабушка, – сказал папа. – Хочешь сидеть дома и всю оставшуюся жизнь думать, будто мы такие чудаки, что нам не место среди нормальных людей? Нет, мы все пойдём на праздник к Уле-Александру и точка!

Бабушка не стала ему перечить и в тот вечер рано ушла к себе в комнату.

– Не думай больше об этих пустяках, – сказала ей мама перед сном. – Ты оделась ряженой, раньше многие так делали. Ну и что с того? А я сидела на лошади Мортена и делала вид, будто скачу галопом. Не совсем обычное занятие для взрослой женщины и матери восьмерых детей, но я больше не желаю об этом вспоминать. Если они не могут принимать нас такими, какие мы есть, то и Бог с ними. Покойной ночи, бабушка.

Покойной-то покойной, но бабушке не спалось. Она сидела в своём кресле и думала. О чём, интересно, ей разговаривать с этими горожанами, если вся семья, и она в том числе, всё-таки пойдут на этот праздник? Правда, там будет и бабушка Уле-Александра, вот с ней можно потолковать о чём угодно! А что, если их посадят далеко друг от друга? Нельзя же перекрикиваться друг с другом через всю комнату. Не исключено, что рядом с бабушкой окажется, например, мать Иды. О чём с ней разговаривать? Такие городские дамы, наверное, даже не знают, что такое хлев. Интересно, о чём они вообще думают? Бабушка знала, что Ида живёт в большом высоком доме, в котором Уле-Александр жил раньше. Сейчас Ида и её родители живут в Осло, но до этого они были в Америке или где-то ещё.

И в голове у бабушки сложился интересный план. Только она никак не могла решить, позвать ли ей кого-нибудь в помощники или обойтись своими силами. Утро вечера мудренее, решила бабушка.