— Меня?

— Ну да. Я поинтересовался вашим делом. Прокурор ответил, что о вас ходят слухи самые противоречивые. Оказывается, решение о вашем аресте было принято при предыдущем прокуроре по доносу. Вот вас и задержали…

— Вы полагаете, что мне грозит тюрьма?

— Не знаю. Через некоторое время мы направим вас в прокуратуру, там все и решится.

— Я понимаю.

— А что, собственно, у вас за дело? Клевета?

Кудрета вдруг осенило:

— Совершенно верно. Обо мне позаботился один фанатик-реакционер.

— Так я и думал. А чем вы занимались?

— Возглавлял редакцию в одном из крупных деловых домов в Джагалоглу, издавал две газеты, возможно, вы их знаете: «Вестник рабочих» и «Голос кустарей и лавочников».

Лейтенант впервые слышал о таких газетах, однако уточнять не стал, а лишь спросил:

— Ясно. Что же дальше?

— Наши кустари и лавочники в большинстве своем настроены реакционно. Вы заметили, разумеется, что с появлением моды на демократию оппозиционные партии быстро разрослись, главным образом за счет торгашей и кустарей ну и какого-то количества рабочих. Видно, все они запамятовали злополучную историю с Либерально-республиканской партией. А между тем убийцы Кубилая вновь зашевелились.

Кудрету показалось, что он нащупал слабое место лейтенанта.

— А какова их цель? — продолжал он наступать. — Это яснее ясного: при благоприятных обстоятельствах они постараются возродить поверженную и стертую с лица земли Османскую империю. Для всего народа это будет истинным бедствием.

Кудрет на мгновение осекся: ведь не известно, каких взглядов придерживается лейтенант. Он, правда, представитель армии, но лучше быть осторожным, пока не выяснишь всего до конца.

— Мой враг как раз из людишек такого сорта. И знаете, в чем суть дела? В том, что во имя защиты интересов народа я с редакционными сотрудниками совершал рейды на учреждения, где не все было благополучно, а потом публиковал в своих газетах разоблачительные статьи. Допустим, я клеветал. Тогда надо было подать в суд и вывести меня на чистую воду! Верно, эфендим? Но разве осмелятся они предстать перед правосудием? Да они как огня его боятся!

— Так вот, оказывается, в чем дело! А прокурор говорил, будто в доносе речь идет о правонарушении уголовного характера…

— Я не знаю, кто на меня донес, и потому истинная подоплека мне не известна. Но на суде, я полагаю, все выяснится.

Принесли чай, бублики, сыр. Вместе позавтракав, они распрощались, и Плешивый Мыстык повез «ревизора» на своем фаэтоне в прокуратуру.

Прокурор глядел на стоявшего перед ним человека с любопытством, но без малейшего удивления. Каких только легенд не наслушался он об этом человеке с первого же дня своего назначения в этот город! Всем своим обликом и манерами арестованный действительно производил впечатление важного государственного чиновника и, очевидно, действовал магически на всех окружающих. Но эта сторона дела интересовала прокурора меньше всего. Судьба арестованного всецело зависит от следователя, а потом — от суда. Солидная внешность, конечно, играет немалую роль. Неспроста по городу расползлись слухи о важном чиновнике, посланном Анкарой со специальным заданием. Но все это, разумеется, досужая болтовня. Не могли же, в конце концов, оставить прокуратуру в неведении. И прокурор, как только были оформлены документы, сдал арестованного жандармам.

В расположенное на первом этаже помещение для арестованных Кудрет вошел с гордо поднятой головой. Он отлично знал, что именно отсюда начинается тюрьма, в которую он будет нынче же отправлен, и потому решил не мешкая завоевать расположение всех, кто здесь находился.