— Котес? Где это, черт побери?

Маркус только усмехнулся.

— Я спросил как-то Брайана Хендриксона из библиотеки про свою деревню. Она еще там, только называется чуть иначе. Теперь ее знают как Котерес, и она расположена в стране, которую вы зовете Францией, но она до сих пор знаменита священными горячими источниками, исцеляющими женщин, которые не могут иметь детей.

Скитер заулыбался, но передумал.

— Ты, похоже, не шутишь.

— Конечно, с чего это мне шутить? Разве могу я что-нибудь поделать с тем, что родился на покоренных землях и…

— Я имею в виду женщин. — На выражение лица Скитера стоило посмотреть: на нем явственно проступал какой-то новый хитроумный замысел.

— Не знаю наверняка, Скитер, — усмехнулся Маркус. — Меня ведь забрали оттуда, когда я был совсем еще маленьким, так что не могу утверждать этого с уверенностью, но все деревенские так говорили. Римлянки со всей Южной Галлии съезжались туда искупаться в водах этого источника, чтобы зачать ребенка.

Скитер тоже усмехнулся в ответ, но в глазах его все еще отражалась напряженная умственная работа.

— Им бы лучше почаще спать со своими мужьями — или хотя бы с чужими, если уж на то пошло.

— Или пить меньше свинца, — добавил Маркус, явно гордясь тем, как много узнал всего за несколько лет в Ла-ла-ландии. Рэчел Айзенштайн, главврач Вокзала Времени, объясняла ему, что процент содержания свинца в его крови заметно понизился, и только это позволило ему стать отцом маленьких Артемисии и Геласии.

— Туше! — Скитер поднял стакан и одним глотком осушил его наполовину. — Ты-то свое пиво будешь пить?

Маркус не забыл совершить подношение богам — всего несколько капель на дощатый пол, — потом пригубил из своего стакана. Позже ему все равно мыть пол, так что этот маленький ритуал вряд ли будет раздражать хозяев. Те гораздо больше ворчали по поводу даровой выпивки, которой Маркус иногда угощал тех, кто отчаянно в ней нуждался, чем по поводу пролитого пива.

— О’кей, — зашел Скитер с другой стороны, — ты родился во Франции, но большую часть своей жизни прожил в Риме, так?

— Да. Меня мальчишкой продали торговцу рабами из тех, что приходили по Римской дороге из Аква Тарбелики. — Маркус зябко передернул плечами. — Первое, что он сделал, — это поменял мне имя. Он сказал, с моим язык сломаешь.

Скитер прищурился.

— Так тебя по-настоящему зовут не Маркус?

Тот попытался улыбнуться.

— Так меня зовут уже больше восемнадцати лет. И скорее всего тебе произнести мое настоящее имя будет не легче, чем римлянам. Я давно уже привык к «Маркусу», так что решил оставить все как есть.

Скитер уставился на него, словно не верил своим ушам. Маркус пожал плечами.

— Я пытался объяснить это, правда, Скитер. Но никто здесь не понимает.

— Нет, я… так, ничего. — Он прокашлялся, и, глядя на выражение его глаз, Маркус попробовал представить себе, что такого вспомнилось Скитеру. — Ладно, ты говорил что-то про Рим…

— Верно. Меня отвели в город Нарбо на берегу Средиземного моря, посадили на невольничий корабль и отвезли в Рим, а там держали в железной клетке до тех пор, пока не пришла моя очередь быть выставленным на аукционе.