Он решил заниматься торговлей оружием, для чего обратился к приобретенным во время войны связям. И снова понял, что попал не туда. Однако запущенная машина опасного бизнеса работала, и остановить ее было Эдику не по силам. Спрыгнуть на ходу тоже не получалось, лишь с огромным трудом ему удалось кое-как расторгнуть договоренности и уйти в сторону. В течение года господин Проскуров скрывался у бывшего школьного товарища на таежной делянке, близ затерянного в лесах поселка Теплый Ключ. Пацан, с которым Эдик сидел за одной партой, ударился в религию, уехал из Москвы в таежную глухомань и работал там лесничим. Изредка от него приходили письма - по обратному адресу на них и нашел Проскуров школьного друга. Тот принял гостя радушно, ни о чем не спрашивая.

- Живи, сколько надо, - сказал. - Ружье у меня второе есть, дичи в тайге полно. Стрелять умеешь?

- Умею, - хмуро ответил Эдик. - Опять стрелять! Видно, судьба. А как же ты, божий человек, зверя бьешь?

- Так ведь я для еды только, - не обиделся лесничий. - Сие не есть грех.

Раз в два месяца они ездили с делянки в Теплый Ключ за почтой и продуктами. Там на исходе лета попалась Проскурову в руки газета с заметкой о громком заказном убийстве в столице. Он понял, что само провидение избавило его от главного врага и теперь можно вернуться домой.

- Побуду у тебя еще месяц, - сказал Эдик бывшему однокласснику. - Подумаю, как жить дальше.

- Оно полезно бывает, - с пониманием кивнул тот.

Таежное житье наводило на философские мысли. Лесничий больше помалкивал, за веру не агитировал, идеологию Иисуса Христа не навязывал. Проскуров тоже ему вопросов не задавал, решил сам определяться.

- Грехов на мне много, - сокрушался он иногда. - Хочу жить с чистым сердцем. А как? В городе не получается.

- Оставайся здесь, места хватит.

- Не-а, не смогу. Скучно, - качал головой Эдик. - Тихо тут, как в раю. Видать, я для пекла родился. Передохнул, и довольно.

Через месяц лесничий проводил его до поселка, попросил знакомых геологов подбросить друга до станции. В поезде Проскуров беспробудно спал, и снились ему перестрелки, погони и засады, боевые соратники, ночные вылазки. Когда подъезжали к Москве, бывший спецназовец осознал, что его война так и не окончилась.

- Нет, хватит, - прошептал он, спрыгивая на платформу. - Пора мечи менять на орала. Займусь-ка я мирной коммерцией.

Нажитый с риском для жизни полулегальным путем капитал позволил Эдуарду открыть два небольших магазина, «Егерь» и «Арсенал». Он продолжал продавать охотничье оружие, разные приспособления для охоты и рыбалки, туристический инвентарь. Дела пошли славно, бизнес расширялся, господин Проскуров осуществлял новые проекты, с головой окунувшись в процесс предпринимательства.

Его частная жизнь не отличалась разнообразием - офис, поездки, дом, застолья, изредка сауна.

- Ты что, от себя бежишь? - однажды спросил Проскурова его партнер. - Или забыться хочешь?

- Я от войны бегу. Как взгляну на оружие, на ружье классное или нож - руки чешутся. Нет-нет да и мелькнет воспоминание о боевых буднях. Рожденный сражаться торговлей успокоиться не может.

- Почему же тогда из спецназа ушел?

- Убивать не нравится.

- Непонятный ты мужик, Проскуров. То говоришь, рожден сражаться, то убивать тебе не по вкусу. Так не бывает.

- Я и сам запутался, - соглашался Эдик. - Разобраться в себе не могу.