—      Нам не следует бояться, Энея. Я еще не раз побываю в твоей лавчонке в Кафе. Вот, держи твои сто сонмов и принеси для девушки какую-нибудь одежду.

Удача всюду сопутствовала молодому ди Гуаско. В течение десяти минут Ольга была развязана.

Не потревожив спавших на сеновале татар, Деметрио взял хозяйское седло, оседлал запасного вороного коня' и тихо вывел его из конюшни. Посадил на него Ольгу, вскочил на своего серого, и через минуту всадники растворились в темноте ночи.

* * *

Полуденным зноем дышит летний день. Дорога от монастыря до города словно посыпана солью. Из-под ног коня клубится пыль и тяжелыми тучами ложится на без того серые листья кустарника. Горячий воздух струится перед лицом Теодоро волнистыми ручья¬ми, и очертания впереди лежащих предметов колеблются, как живые.

Теодоро не замечает жары. Только что закончился обряд кре-

щвния, и он теперь человек православной веры. Последняя пре¬града к сердцу возлюбленной снята, ничто не помешает ему же¬ниться на Ольге. Сейчас он снова увидит ее — от этой мысли серд¬це Теодоро наполняется радостью. Покачиваясь в седле, он поет:

До свидания, Тереза,

Тереза, прощай!

Я скоро вернусь

 И женюсь на тебе!

Около дома Никиты Чурилова, своего будущего тестя, Теодоро сошел с коня и постучал кольцом в створку резных ворот. Подож¬дал малость, еще постучал, но на дворе никто не появился. Нако¬нец заскрипел засов, Теодоро толкнул створку ногой и оказался перед матерью Ольги.

—      Простите меня за беспокойство,— смущенно произнес Тео¬доро. — Я думал, что мне откроют слуги. А вы сами...

—      Слуг-то нету, голубчик мой,— сквозь слезы проговорила Ки¬рилловна,— в поисках все.

—      В каких поисках?

—      Беда великая пришла в наш дом. Ведь Оленька пропала!

—      Как пропала?

—      Вчера пошла по цветы с Василисой-подружкой, и до сей поры нет. Никитушка со слугами весь город обшарили, нигде кровинушки нашей не нашли,— Кирилловна опустилась на сту¬пеньку крыльца и, закрыв лицо, залилась слезами.

—      Куда же она могла деваться? — тревожно спросил Теодоро и тут же вспомнил: «Святых отцов берегись, сынок». «Неужели так скоро? — произнес он про себя. — Но если это дело святых отцов, значит, Ольга жива, они не могут ее убить, она не виновата. Они просто решили ее спрятать».

—      Не плачьте, я уверен, что Ольга жива, и даю слово — найду ее. Мне кажется, я знаю, где ее надо искать. Подождем синьора Никиту, посоветуемся, и все будет хорошо.

—      Дай-то бог, дай бог,— шептала старая мать. — Мне, греш¬ным делом, худые думы в голову идут — уж не руки ли на себя наложила, сердешная.

—      Не говорите так, дорогая.