– Киев на проводе! Пройдите в седьмую кабинку!

– Пан Петер, когда вы собираетесь назад в Чехословакию? Наш договор в силе? Нет, нет, недостающую сумму я вам привезу, как обещал. Я могу быть уверен, в том, что мой залог за гостиницу не пропадёт? Да, мои документы на выезд почти готовы. Остальную сумму я вам передам наличными, в Киеве, как договаривались. Всё хорошо, до встречи.

Из переговорного пункта, Анатолий вышел в приподнятом настроении.

– Не всё так плохо. Теперь осталось только ждать. Как же Лёлька подвела меня и с квартирой и с валютой, привезённой её сестрой. Но может, удастся этому усачу провернуть сделку с фальшивыми документами. Пару раз прокрутят квартиру, потом концы в воду. Ну, это уже их будет дело. Мне хотя бы полцены получить за неё. Всё, перекантуюсь пока у Маринки на даче. Ничего, скоро стану владельцем гостиницы в Чехии, маленькой, зато своей.

– Пятьдесят минут пути и я в безопасности и покое, – Анатолию удалось сесть у окна в переполненной электричке, – хорошо, что Маринка скрывала от всех свою дачу. Оформила её на кого-то из родственников. Ищите, если найдёте. Во всяком случае, меня на её даче искать никто не будет. А вот и тот перекрёсток.

Из окна вагона электрички ускользал из виду перекрёсток, на котором он оставил Лионеллу.

– Она сама виновата в том, что произошло. Только она виновата.

Ему вспомнился тот тревожный день, когда он решил окончательно переговорить с Лёлей. А началось всё в квартире у Марины.

– Мара, мне пора. Лёлька уже рвёт и мечет.

– Мне надоели эти быстрые встречи, твои обещания. Мало того, что я из-за тебя постоянно хожу по острию ножа, так ещё должна делить тебя с этой фифой.

– Марочка, ну что ты всё время обостряешь ситуацию. Ты действуешь в рамках закона. Это я хожу, в прямом смысле под ножом. А потом, каждый из нас получает то, что хотел.

– Ты смеёшься? Или хочешь меня упрекнуть этими подачками, какими кормишь? Я-то знаю, сколько ты получаешь за наши услуги, да ещё не брезгуешь левыми делами в обход Прохора.

– Марина, твой язык до добра не доведёт. Ты, может, думаешь, что мне доставляет удовольствие жить с этой куклой Лёлей?

– Ладно, не кипятись. Но чтобы утешить моё самолюбие, я повышаю свои расценки на одну треть.

– Подожди, ты что? Прохор на это не пойдёт. Он найдёт других людей, а с нами поступит очень просто – избавится, да так, что нас собаками не найдут. Ты этого хочешь? – Анатолий был на грани нервного срыва.

– А кто такой Прохор? Не знаю никакого Прохора. Я с тобой дело имею. И будь любезен платить мне соответственно моему риску, – Марина накинула на себя пеньюар и села к трюмо. Смывая с лица макияж, она, глядя в зеркало, наблюдала за Анатолием.

– Мариша, это всё из-за Лёльки? Ну, потерпи, любимая. Она же развелась со своим физиком. Проводила его в Америку. Ты же знаешь, я только недавно переехал к ней. Ну, никак нельзя упускать такую шикарную квартиру. Такой куш! Ты же мечтаешь стать хозяйкой гостиницы? Потерпи, осталось уговорить её сочетаться со мной законным браком.

– Мечтай, мечтай. Зря надеешься, я разговаривала с Татьяной, она намекнула, что хотя Лёля и влюблённая дурочка, но замуж за тебя и прописывать к себе никого не собирается. Она говорит, что эта квартира Алика и его матери.

– Ты говорила с ней на эту тему? Так Татьяна с ней в соре.

– Толик, всё. Или мы завязываем с Прохором и перебираемся на Запад, или нам надо пересмотреть наши отношения.

– Так я тебе и поверила, аферисту и мошеннику. Нет, милый, я тебе не Лёля и я не из компании одураченных тобой дам. Новое время подарило мне шанс, и я его использую.