Среди знаменитых арестантов нового времени — глава ЗАО «Медиа-Мост» Владимир Гусинский, содержавшийся здесь в июне 2000 года. Хозяин медиакомплекса «НТВ-Мост» обвинялся по ст. 159 УК РФ («Хищение чужого имущества группой лиц путем обмана и злоупотребления доверием»). В. Гусинский занимал самое блатное место на «хате» — шконку на нижнем ярусе у окна (привилегия воров в законе и авторитетов). Со слов начальника Центра общественных связей Минюста Г. Лисенкова, сокамерниками В. Гусинского были «интеллигентные люди» — фальшивомонетчик и экономический преступник. Сам же В. Гусинский был избран старостой «хаты». Старостой камеры являлся и бывший глава холдинга «МММ», бывший депутат Государственной думы С. Мавроди, помещенный в тюрьму в 2003 году. С конца восьмидесятых и по сегодняшний день за Бутыркой закрепилась репутация одного из самых беспредельных следственных изоляторов Российской Федерации.

В 2002 году из ИЗ № 77/2 бежало трое рецидивистов: Куликов, Железогло и Безотчество. Побег был осуществлен через подземные коммуникации, построенные еще в XVIII веке. Куликов и Железогло были пойманы в течение месяца. Безотчество обезврежен лишь в 2003 году в Подмосковье. В том же 2002 году из ИЗ № 77/2 бежал подследственный И. Виноградов, использовав поддельное удостоверение. После поимки преступник по решению суда получил 17 лет строгого режима (побег и покушение на жизнь сотрудника милиции). В настоящее время И. Виноградов находится на так называемом «спецу». В 2003 году в Бутырке начался капитальный ремонт — первый после 1909 года. В частности, была заменена система вентиляции камер. До недавнего времени ИЗ № 77/2 являлся одним из самых переполненных в Центральном регионе России (7000 арестантов при норме 1400). После корректировки процессуальных положений УПК, по которому изменение меры пресечения теперь может выносить только суд, Бутырка значительно разгрузилась. С 2003 года реальная норма содержания арестанта почти соответствует санитарным стандартам ГУИНа Министерства юстиции, по которым на каждого арестанта в ИЗ полагается 4 кв. м.

Лязг открываемых переборок, мерные шаги впередиидущего...

— Стоять! Лицом к стене! — то и дело командовал впереди идущий «рекс», и арестанты послушно выполняли команду, которая следовала, когда навстречу конвоировали такую же группу заключенных.

Из всей пятерки Лазуткина определили на «хату» первым. Тот вертухай, что шел впереди, постучал ключом по очередной переборке. Дверь открылась, и в отсек вышло двое коридорных и капитан внутренних войск с красной повязкой на рукаве — корпусной. Капитан бегло взглянул на досье Александра и после непродолжительного шмона первохода подтолкнули к открывшейся двери камеры номер «168».

— Располагайся, теперь это твой дом, — привычно пошутил корпусной. Спустя мгновение тяжелая металлическая дверь со встроенной «кормушкой» с

противным скрипом закрылась за спиной Лазуткина. Саша невольно вздрогнул: гулкий лязг был подобен первому удару маятника, отсчитывающего первый день новой жизни.

Дыхание перехватило, пульс участился, и Лазуткин на секунду зажмурился — как человек, которому суждено прыгнуть в омут...

Вот сейчас, сейчас... Из глубины подсознания услужливо выплыла кинематографическая картина: запуганные арестанты, кучка блатных со зверскими рожами и главпахан — Доцент из «Джентльменов удачи», который с леденящим душу криком «Пасть порву, моргалы выколю!» набрасывается на неопытного новичка.

Впрочем, пока основания для беспокойства вроде бы не было.

Темное помещение освещалось тусклыми желтыми лампочками, забранными в тонкие металлические решетки-»кобуры». В атмосфере витали миазмы давно немытых тел, нестираного белья, табачного и водочного перегара.