|
Превратиться в самостоятельную единицу на территории, контролируемой Центром, например. Или просто сбежать, на худой конец, и обосноваться где-то еще. Или, чем черт не шутит, заменить собой Пасечника. Это сейчас все «эсбэшники» преданы лично ему, а вот «новые уроды» преданы Еременко, например. Была у этого и оборотная сторона. Резко ухудшились отношения с вояками в отряде. Если те поначалу никаких эмоций не проявляли, и тот же личный состав Камышовской колонии резали вполне спокойно, то по мере нарастания степени зверства в поведении новых подопечных Анатолия, появились изрядные трения. Бывший спецназовец из «внутряков», капитан Циммерман, рыжий здоровила из казахских немцев, командовавший силовиками в отряде Еременко, сказал тому прямо, чтобы держал «уродов» отдельно от основных сил, а буде кто из них покажется на глаза военным, то пусть пеняет на себя – хорошо, если еще просто пристрелят. А если в колонне вместе с «эсбэшниками» окажутся «уроды», то охранять себя на марше они будут самостоятельно. Пришлось перевести «уродов» с десятком «эсбэшников», ими командовавших, в отдельный лагерь, разместив на постой в деревне Малые Овраги, при этом ослабив и без того не слишком великую группу своих сотрудников. «Уроды» же притащились в деревню со всеми чадами и домочадцами, и эта несчастная деревня не обезлюдела лишь потому, что почти из каждого дома были взяты заложники. Еременко даже сочувствовал жителям, понимая, в какой переплет они попали, оказавшись в соседях с такой невероятной мразью, которую он сумел собрать в отряд. Но отряд и был именно отрядом, не бандой головорезов. Абсолютного подчинения Еременко добился взяв себе в замы бывших начальника и помрежа из Камышовской зоны, а те, в свою очередь, ввели в вверенном подразделении дисциплину самую что ни на есть драконовскую. Трое первых нарушителей оной были повешены с такой оперативностью, что личный состав обалдел. Причем всех повешенных держали примерно по неделе в петле, давая возможность их вчерашним товарищам полюбоваться, как они теперь в посмертной злобе пытаются из петли вывернуться. Бандиты перекрыли главную дорогу от Нижнего к Горькому-16 многими заслонами, и каждый из них получил размноженные фотографии Крамцова и Дегтяревых. Однако, вскоре Еременко обнаружил, что большинство бандитов, пообещав на словах заняться поиском беглецов, делать этого вовсе и не собираются. У всех были другие заботы – как укрепить свою власть, как не быть скинутым с трона конкурентом, как крепче взнуздать крестьян в своем районе. В общем, не до Еременкиных забот им было. Да и сам Крап, на словах вроде бы даже подчинявшийся Анатолию, чем дальше, тем больше забивал на потребности своего вроде бы начальника, а тот чем дальше, тем яснее понимал, что держать Крапа в подчинении ему нечем. Тот был уже на своей земле, и был на ней хозяином. Сегодня Еременко нанес ему визит, как он решил – последний. По результатам этого визита он собирался принять окончательное решение, как действовать дальше. Оставить все как есть и искать беглецов самостоятельно, или провести какую-нибудь акцию устрашения для местных банд, заставив их задуматься, стоит ли игнорировать просьбы Анатолия? Игнорировать они их тогда точно не будут, но вот как именно не будут – с этим сложнее. Может быть сочтут, что проще сотрудничать, а может и наоборот, начнут всеобщую войну с ним. И тогда шансы его отряда будут очень невелики, несмотря на прекрасную выучку бойцов и оснащение. Подавляющий численный перевес тоже штука серьезная. Общение с Крапом оставило конкретное впечатление – от Анатолия вежливо отмахиваются и предоставляют ему возможность решать свои проблемы своими же силами. Крап был вежлив, дружелюбен, напоил и накормил, продемонстрировал из окна своего кабинета (да, он и кабинетом обзавелся) экзекуцию, когда четырех беглых заложников, трех мужчин и женщину, скормили мутантам. |
