|
Коля только кивнул, мы его планировали как тыловое прикрытие. При всем моем глубоком уважении, мы его в деле пока не знали, а самое главное – он был незаменим как машинист. Рисковать им не следовало. Но он же лучше всех знал станцию, поэтому обойтись без него тоже не получалось. Мы включили ночные монокуляры, и у каждого перед правым глазом расцвела картина окружающего мира в мертвенно-зеленом свете. Но видимость резко улучшилась. Мы скинули оружие с предохранителей, и, стараясь держаться в тени, направились в сторону маршрута патрулирования. Засели в тени за платформой, дождались, когда патруль скроется за дальним углом и сменили позицию, пристроившись возле ворот какого-то склада или гаража, в густой тени, за пожарной бочкой. Теперь, на следующем кругу, патруль, если даже посмотрит в нашу сторону, никого не увидит. А направившись дальше по маршруту, повернется к нам спиной. Ждать возвращения патруля пришлось минут десять. Если честно, то я даже не понял, зачем этот обход нужен. Без связи с караулкой, без визуального контроля, с такой частотой прохождения маршрута. За это время можно пробраться куда угодно, украсть что угодно, заминировать маршрут прохождения патруля в десятке мест и просто устроить на него засаду, что мы и сделали. Приближение бандитов услышали издалека. Они громко разговаривали, ржали, кажется, травили анекдоты. Мы гуськом друг за другом устроились за пожарной бочкой, крашеной суриком прямо по ржавчине, внутри которой плескалась пахнущая гнилью вода. Шаги патрульных прохрустели по пыльному асфальту в десяти метрах от нас, затем начали удаляться. Мы с Васькой привстали. Так и есть, две спины, идущих вдаль. Мы уже договорились заранее, что я беру на себя того, который слева. Вскинули «девятки» с длинными глушителями, навели красные, а в свете ночного монокуляра – ярко-зеленые точки на затылки удаляющихся бандитов и притопили спусковые крючки. Автоматы откликнулись негромкими трескучими трелями, выпустив по паре увесистых дозвуковых пуль в противника. Бандиты, не издав ни звука, свалились мордами вниз. Все. Как хорошо иметь нормальное бесшумное оружие! Я подошел к углу склада, аккуратно выглянул за него, чтобы убедиться, что никто не идет следом. Махнул рукой Ваське, мол, «проходи дальше». Тот скользнул вперед, за ним, также бесшумно, проскочил Коля. Что-то этот машинист паровозный мне все больше и больше симпатию внушает, нравится как он действует. – Двухсотые. – сказал в рацию Кэмел, проверив тела. Ну, этого нам и надо. Теперь аккуратненько движемся в сторону станционного управления. Там должен быть еще часовой, возле техники. И тоже пьяный. Держась в тени и скрываясь за складами, вышли на линию торцевой стены здания. Справа от нас оказались трепыхающиеся висельники. Нервируют, блин. Стена глухая, окон нет, даже на чердаке. Я специально все время ее рассматривал, не проделали ли в кровле отверстий для наблюдения, но та сверкала новой нержавейкой без единой дырочки. Присели у угла, с которого хорошо было следить за подъездом. Я показал Кэмелу жестом, чтобы держал выход из дома на прицеле, оставил Николая с ним, а сам пошлее к противоположному углу высматривать оставшегося часового. И не нашел того. Ни ног из-под машин не видно, ни звука шагов не слышно. Что может быть? Спит в машине. Наверняка. Прижимаясь к стене, согнувшись в три погибели, чтобы не вылезать из тени, тихо проскользнул к машинам. Крайней была белая «Нива» приезжих. Заглянул в окошко и сразу же нашел часового. Он спал внутри, сидя на переднем пассажирском сидении, откинув спинку. Я глянул на шпенек блокиратора двери. Заперся, гад. Хотел его выдернуть наружу и зарезать, но не выйдет. Все же на элементарные меры безопасности у него ума хватило, чтобы какой-нибудь приблудный мертвяк его во сне не сожрал. Я чуть отступил назад, вскинул автомат и выстрелил одиночным ему в висок. Раздался не слишком громкий щелчок, пуля пробила боковое окошко покрывшееся сеткой мелких трещин. |
